Всё решено не так, как мы решали.
Мне всё равно – иные племена
Не те слова хранят не в тех скрижалях,
Которую тебе поведал росчерк
Штрихов моей руки. Как будто в ряд
Ложатся строфы, так же между прочих
Не хожены пути – ни те, ни эти
И так же, разрывая провода
Порочных связей, в небо рвётся ветер…
Всё решено не так... Но всё же –
Да…
Ночь катится с горы, река несётся с горла
Пьянящей суеты весеннего холста.
Есть те, кому судьба предписывает – горе
Вселенским пылким снам о раннем пробужденье.
Да, вечный город крут, и нерушим покон,
Но, кажется, моё – иных селений тени.
Еврейский говорок над ухом…
– Ближе, ближе,
Прошу тебя, ещё не отпускай руки.
Не умолкай, и я, даст бог, с зарёю рыжей
Лампады дым коптят – и кофе пахнет дымом…
Художничий квартал, пристанище котов
Нас приютит. И пусть я в стельку нелюдима,
Но – не сейчас…
Закат…
Со мною рядом – кто?..
Ангелы парковой тишины
Листьями скроют тернии.
Я не желаю чужой войны –
И колокольчик звенит не в такт
Ярой, весёлой медью.
Что б ни случилось – решу не так
Медь отзвенит, и в дыму костра
Невыносимо нежны
Нашего странного не-добра,
И за расплавленной тишиной
Имя – уже иное
В чьём-то заклятье… А утром – бой.
Просто иди за мною…
Ты знаешь, да. Не всё, как обещала
Ни ты, ни я, ни кто-то. Малой кровью
Возможно, стали новые начала,
Не всё на свете значат солнца блики.
Нет смысла спорить. И закат изучен
Но тот, кого ты вычитала в книгах,
По твоему веленью. Чай заварен.
Не всё на свете означают лица
Любовников и полу–ясных тварей,
Кому-то. Веришь, не-любовным тленом,
Которым бредишь ты, легла в основы
Иная колея. Иное племя,
Придуманное мной под знаком – слова.
Уходит бог. Кому теперь молиться,
Считать ступени в женском полусне,
Впиваясь в чьи-то губы. И страницы
Уходит бог, клянясь, что ненадолго;
И паства – не жалея, не скорбя,
Не думая – слилась в экстазе долга
В числе таких же вестников спасенья?
Сомнительно. И как в забытой лжи
Я вижу март. Вино и воскресенье.
Но бог уже уходит. Зябнут руки
И не коснётся буйной головы
Благословенье – знаком за заслуги.
Я ни во что не верую, увы…
Мне нравится дыханье имбиря…
Мне кажется, я ночь не осязаю…
И сквозь туман забытый звукоряд
Мне дорог твоего лица укор
И не-улыбки лёгкое скольженье
Когда шепчу тебе, как лики гор
Храмовных булл и заповедей сна.
Мне нравится быть снова в арьергарде
Крысиного полка. Грядёт война
И ищешь в книгах доступ к алтарям
И так же предрассветными часами
Ведёшь меня сквозь запах имбиря
В для нас одних забытый богом замок…
Всё пройдёт, растоптанное временем.
Надпись на кольце сотрёт волна
Спят холмы, умаявшись под бременем
Но, пренебрегая доказательством
Старых истин, разорвалась цепь.
Доведёт меня до помешательства
И, хотя остаться и не в правилах
Менестрельих – отойти невмочь.
Сном запретным доля – обезглавлена
Пляшет, как пристанище для семени
Звёздных песен. Пачка сигарет
Опустела. И в потоке времени
Сны его хранила – я.
Рассвет.
Звериное тело и голос – не надо иного.
Когда-то мы все выбираем изгибы пути.
Мужчины из плоти и крови уклонятся в ноги.
Да, воем с горла отрекусь от извечного счастья
С как будто живыми. Постыл человеческий дух,
Простыли следы. Так что в дымных молитв сладострастии
Да, мы выбираем расплату, а может, награду
Но так несказанно легко разбежались пути
По разные стороны света. Иного – не надо.
Тебе – человечье, мне – всё-таки волчье.
Прости…
Перепутия. Карты спутаны.
Честь по чести, водой по грудь…
Оперируй чужими судьбами –
Голос стихнет, окончив песенки
За взлелеянный упокой,
И удачи случайным крестникам
Мол, допела, и спорить не о чем…
Гаснут старые витражи
Обо мне, о живом и девичьем
По свободному ветру радугой.
Солнца клин разобьёт окно
И погаснет. Не плачьте загодя –
Всё заранее решено…