Всё суетно. Судьбы неясен почерк.
Пускай она неровно раздаёт
Мгновения объятий и пощёчин,
Всё справедливо: каждому своё.
Всегда Свобода, Вера и Любовь
От подлости в ничтожном полушаге.
Всё суетно, и выбор за тобой.
(Надежду унижают падишахи…)
Поймёшь, что главное – из мира, где
Уйти, оставив хоть один шедевр,
Как совершенный гимн несовершенству.
Дурное смоется, останется добро.
Хотя через сто лет никто не вспомнит,
Кем был ты, что забрал с собою в гроб,
Есть то, что не умрёт. С тобой. Сегодня.
Наступит час – ты не допишешь лист.
И белых пятен в памяти грядущего
прибудет. Затеряешься в пыли,
Что, может, к лучшему.
Ты, как и все, стечёшь по временам,
Порезав нос о грани невозможного.
Ты жаждешь третьего, но лепишь из г..на
судьбу художника.
Что ждёт тебя? – чума, сума, тюрьма.
Ещё петля, в которую не хочется.
И ты когда-нибудь сойдёшь с ума
от одиночества.
Но в то же время чуешь всё сильней,
прощупывая пустоты акустику,
что где-то рядом, в сутолоке дней
блуждает музыка.
И не понять, смешон ты или глуп,
когда в холодный вечер вдруг почудится,
что ты, прижав горячий лоб к стеклу,
Всё хорошо. Всё впереди.
А я с утра
Сказал в троллейбусе: «Один».
Вдохнуть!
До потемнения в глазах!
В утробе задушить бессильный крик.
Земля, Земля, прими скорей мой прах!
Покорно к твоей коже я приник.
Вдохнуть поглубже!
Пусть терзает грудь
Холодный свежий воздух под горой.
Я так устал, мне нужно отдохнуть.
Земля, свои объятия раскрой!
Вдохнуть!
Увидеть пьяные круги
И выдохнуть наружу злую боль.
Очиститься и сделаться другим,
Впитать в себя космическую соль.
Подняться и идти, оставив бред,
Минутной слабости бездумные слова.
Недолго будет жить примятый след:
На небо надвигается огромная,
Тяжёлая, как сон, армада туч.
Настала ночь, безлунная, нескромная.
Пьянящий воздух вязок и певуч.
Зови меня хоть ангелом, хоть демоном –
Природы буйство выдумал не я.
Извилистую лестницу на небо нам
Указывает молния-змея.
Азартными картавыми раскатами
Гром раздробит свинцовый полог в дождь.
Поселится повсюду, в каждом атоме.
Биенье сердца перейдёт на дрожь.
Я выйду под грозу и стану факелом
Отогревать промокший новый день.
Хоть демоном зови меня, хоть ангелом –
Я не ношу имён.
Мне всё равно.
Привет, кабак! Привет, хмельная Русь!
Разгульный храм – за пазухой у Бога…
В пивную гладь, как в омут, окунусь:
– Сергей? Серёжа? И, прости, – Серёга!
С Христом или Иудой за столом
сижу. Рекой ячменная зараза
течёт. Вот так в гранёное стекло,
склонясь, смотрел и ты, голубоглазый.
Ты, как и я, когда-то подглядел
за тем, что до конца другим не вызнать
в глазах собак… И любишь не людей,
а эту землю, но дымы Отчизны
на небосводе глаз плетут петлю.
Так дал и отнял тот, на чьи иконы
плевал ты, в клочья разорвав твою
смешную душу, словно листья клёна
вихрастую. Каким ты был рождён,
таким и покидаешь англетеры –
ни чёртом, ни пропойцей, ни вождём…
(Ах, жёны, – и святые, и гетеры).
......................................................
Чекисты лист, помеченный кровинкой,
найдут и расстреляют коридорных…
Над Питером смертельной паутинкой