В Малоярославце пережил фашистскую оккупацию, окончил семилетнюю школу, железнодорожное училище, год ремонтировал паровозы. Потом – армия, Люблинский техникум трудовых резервов. Тяга к поэзии привела Валентина Ермакова в 1959 году в Литературный институт имени Горького, где он пять лет занимался в семинаре Льва Ошанина. Там же, в институте, он познакомился с Николаем Рубцовым.
В своей книге «У родных берегов» поэт вспоминает: «…На первом занятии оказался корреспондент газеты “Московская правда”. По рекомендации Ошанина он фотографирует Василия Белова, Ивана Лысцова и меня. А через день в столице традиционный праздник – День поэзии.
Нас троих пригласили для участия в разные книжные магазины. Спешу на выступления в радостном волнении, а в газетных витринах с полосы “Московской правды” смотрят наши портреты, в газете напечатаны наши стихи, моих – два, Белова и Лысцова – по одному. Строчка моих стихов “Чтоб каждое слово в поэме звенело” набрана крупно, общей шапкой. Потом Ваня Лысцов будет шутить: “Все мы вышли не из “Шинели” Гоголя, а из стихов Вали Ермакова”».
Специальность – литературный работник – привела Валентина Ермакова сначала в издательство «Советская Россия», затем – в «Современник». Он редактирует книгу Николая Рубцова «Зелёные цветы», отстаивает её название и содержание. Сотни книг замечательных русских советских поэтов прошли через руки редактора Ермакова.
С 1968 года поэт живёт в Обнинске, пишет стихи, выпускает сборники своих стихотворений, руководит городским литературным объединением «Шестое чувство», ездит с выступлениями по области. Шесть лет находился, как он написал в своей автобиографии, «на чиновничьей должности» ответственного секретаря Калужской областной писательской организации. Одновременно входил в состав Правления Союза писателей и был членом Президиума Литературного фонда.
В 1995 году за подготовку и издание к 50-летию Победы коллективного патриотического сборника «Знамя и слово» был награждён губернатором области карманными часами с барельефом маршала Жукова.
В 1999 году его стихотворение включено в антологию «Русская поэзия. ХХ век».
В 2005 году ему присуждают премию имени Марины Цветаевой за книгу стихов «Долгая долина любви», а в канун шестисотлетия Малоярославца земляки присваивают поэту звание Почётного гражданина города.
18 июня 2015 года поэта Валентина Михайловича Ермакова не стало. Похоронен он на родной земле в городе Малоярославце.
* * *
Из эссе Андрея Канавщикова
Ермаков жил тихо и очень скромно. Настолько скромно, что даже сейчас, когда уже делить нечего и за сараем давно уже позволено делать всё, что угодно, даже сейчас, даже в посмертных заметках своих земляков, Валентина Михайловича привычно именуют «малоярославецким поэтом».
Этаким местночтимым автором, который чего-то там пописывал, а иногда хаживал в соседский гастроном за чекушкой. Хотя в действительности поэт Ермаков никогда не был ни малоярославецким, ни обнинским, ни калужским, являясь, прежде всего, русским общенациональным поэтом.
Память людская недолговечна и весьма избирательна, но в 1960-е Ермаков, ещё будучи студентом Литинститута, уверенно соперничал с Николаем Рубцовым. 25-тысячный тираж дебютной книжки его стихов 1966 года «Черёмуха» разлетелся в две недели.
Лев Ошанин в предисловии к «Черёмухе», кажется, не аванс молодому автору выдавал, а вёл речь о готовом и зрелом авторе: «Поэзия его светла. Неброская по форме, она очень органична. Его, как правило, короткие стихи лишены риторики и полны той простоты, которая даётся не вдруг, написаны не первыми пришедшими в голову словами…».
Ермаковым зачитывались. Стихи Ермакова переписывали в тетрадки. Именно Ермаков был, кстати, редактором рубцовских «Зелёных цветов». К сожалению, яркий старт не гарантировал такого же яркого продолжения, а своего Белинского у поэта не нашлось.
Не секрет, что фигура Пушкина вполне могла бы и не явиться массовому читателю в своём подлинном великолепии, если бы не напряжённая борьба Белинского за каждый образ и за каждое прочтение пушкинских произведений. Николая Рубцова адекватно прочитал и объяснил, в том числе, ему самому, Вадим Кожинов. Станислав Куняев объяснил и настойчиво пропагандировал Юрия Кузнецова.
Валентин Ермаков, увы, остался наедине со своими стихами. Наедине с грузом славы, который и радовал, и тяготил. И наедине с провинцией, по поводу которой можно умиляться, но на хлеб это умиление намазывается весьма тяжело.
От хмельного склонны к нареканию,
Говорили пьяные хрычи:
«Не в свою, браток, попал компанию.
а-кась, выпей. Или… помолчи».
Пить не стал. Молчать не стал.
И с песней
Зашагал один через пустырь.
Кто-то в спину бросил сыром плесневым,
Кто-то шуткой грязной запустил.
А певец с очами ярко-синими
Пел и пел о чём-то о своём.
И тянулись облака разинями
За спесивцем вслед, за окоём.
Доверчивый, по-детски открытый и необыкновенно чистый человек после Литинститута оказался совсем в иной системе координат. К нему больше не прислушивались чутко. Вместо всё понимающего Льва Ошанина рядом оказались люди, которых, наоборот, самих нужно было просвещать. Которые хвалили проходные и откровенно неудачные стихи только потому, что они «изданы в Москве» и за них «платят гонорар». А когда получалось истинное, то Валентину Михайловичу за него даже спасибо не говорили, воспринимая, как должное.
Ермаков с нежностью и совершенно трепетной любовью воспевал свой Малоярославец, свою Калужскую землю. Это нужно было видеть, как перед встречей с читателями в Великих Луках он ставил на магнитофон гимн города, почётным гражданином которого являлся (с августа 2002 года), и слушал торжественные слова с явным благоговением, с той внутренней теплотой, что никогда не отрепетируешь и не срежессируешь.
Прислушивались ли родная земля Ермакова к нему так, как он прислушивался к ней? Чаще нет. Ни собрания сочинений, ни одного солидного издания в твёрдом переплёте при жизни он так и не увидел, испытывая вечные проблемы с публикациями… Доходило до того, что свои новые стихи он предлагал для печати в Великих Луках с припиской «Если сочтёте приемлемым для Вашей газеты, буду рад и бесконечно благодарен» (письмо от 26 октября 2011-го).
С одной стороны, эти обращения грели. А с другой, как-то больно и горько на душе делалось от того, что автор великой «Черёмухи», словно школьник или какой-то начинающий был «бесконечно благодарен» факту публикации всего-то в рядовой провинциальной газете.
Без нужды и плетень не плетётся.
Ну, а надо – встают города!
Если воду не брать из колодца,
Протухает в колодце вода.
Протухает и в срубе нестаром,
И в жару, и в дождливые дни…
Вот стихи мои! Черпайте даром!
Лишь бы гнилью не пахли они.
Беспредельно честный и бесхитростный, при тесном общении Ермаков вызывал лишь обратный эффект. Например, на встрече со школьниками он с непосредственностью и выразительностью мог запросто завести рассказ о собственном прежнем пьянстве. Причём, с подробностями вроде отмороженных пальцев.
– Валентин Михайлович, дорогой, зачем же вы школьникам-то о пьянстве говорили?
– А они взрослые уже, 11 класс, они всё поняли, как надо.
– Но какой образ поэта они составят себе – допивающегося до сна на улице?! Как они, после ваших-то рассказов, о поэтах буду думать?!
– Почему сразу так, – возмущался Ермаков. – Ребята, наоборот, внимательно слушали. Если с ними честно, то и они открываются.
Бесхитростность и простодушие Ермакова очень часто прямо-таки зашкаливали. А в сочетании с его общительностью приводили порой к не менее изысканным результатам, даже когда поэт находился в абсолютно трезвом виде.
Так, однажды он шёл на дачу и по пути остановился отдохнуть возле заборчика, за которым трудилась женщина, красоту и фигуристость которой не под силу было скрыть рабочей одежде. Молодка полола грядки, а Ермаков, занятый своими мыслями, рассуждал на тему, что молодым женщинам хорошо выбирать любовников постарше.
– Это почему ещё? – засмеялась женщина.
– Дело в том, – на полном серьёзе объяснял Валентин Михайлович, – что мужчины постарше уже многое повидали, они научились ценить отношения, они не разбрасываются.
Светило солнышко, пели птички. И договорились в конечном итоге Ермаков с совершенно незнакомой женщиной до её ответных слов:
– Хорошо. Я согласна.
Расстались, но женщина не слишком поверила оправданиям. Вплоть до того, что её муж потом прибегал к Ермакову и грозился расправой, если тот не прекратит за женой ходить.
– А ведь я ту женщину и в самом деле первый раз в жизни видел и никаких планов у меня на неё не было, – рассказывал Ермаков. – Просто поговорить захотелось. […]
В приложении к сборнику избранного «Следы переменчивой жизни» (Обнинск, 2008) Валентин Михайлович разместил некоторые из посвящений на подаренных ему книгах. И эти посвящения и тогда читались, а особенно сейчас читаются, неким отдельным стихотворением самого Ермакова. Которое он творил собственными душой и сердцем, даже когда формально стихов из-под его пера не выходило.
Алексей Марков: «Близкий-близкий мне человек, Валя Ермаков, я благодарен судьбе, что она нас когда-то свела. Спасибо тебе за чистое благородное сердце!».
Анатолий Парпара: «Одному из самых светлых и честных друзей и поэтов Валентину Ермакову с нежностью».
Владимир Фирсов: «Валентину Ермакову, которого искренне люблю как поэта и как человека. На дружбу».
Характерно, что когда проходило прощание с «малоярославецким поэтом» Зоя Николаевна Старыгина из культурно-просветительского центра «Единство» откликнулась на всё в электронном письме одной-единственной фразой «Смерть любимого поэта». Произнеся «поэт» и «любовь» – два ключевых, главных для Ермакова слова.
И нет ровным счётом никакой разницы – Малоярославец, Обнинск или какой другой населённый пункт – он увидел в последние свои мгновения. Он видел всю Россию и мудро любил всю свою землю.
Скатился лист медлительно и косо.
Я повторяю сердцу:
«Не жалей!
Ведь не от злобы
Осень листья косит –
Корням под ними зимовать теплей».
Валентин Ермаков умер, пожалуй, именно тогда, когда только мог. Провидчески превратив сам свой уход в новые стихи. Умер, когда в полях и садах центральной России отцвела черёмуха.
Отцвела, чтобы оставить иную, теперь уже вечную, жизнь большой русской книге «Черёмуха». Аромат которой будет посильнее той, что отцвела, а внутренняя красота – ещё ослепительнее.
Первоисточник: «День литературы». «Цветёт черёмуха». 30.06.2015
Татьяна Валентину Ермакову 19 июня 2019 г.
Владимир Валентину Ермакову 21 июня 2018 г.
Александр Лисяков Валентину Ермакову 27 сентября 2016 г.
Добавить комментарий