* * *
Нас двое. По-моему, это немало.
Живёт, развивается плавно сюжет.
Я выдумал счастье. Ты – нарисовала.
Поэтому счастье возможно уже.
Весеннее солнце Петровского парка,
И – снег над бульваром –
Рождественский снег.
Один плюс один – получается пара.
И в мире уже не один человек.
Уже на обшарпанной кухоньке – двое.
Она потеплела и слушает джаз.
Быть может, должно называться любовью
Всё то, что сложилось сегодня у нас.
Горит и колышется тихая свечка.
Её, прикрывая от ветра, несу.
И длится, и длится случайная встреча.
Я буду выдумывать. Дальше – рисуй.
* * *
выйти в вечер в росу
за оградой стоять огорошенно
опускается тень
и от леса крадётся туман
гладит кудри травы
в засыпающем поле некошеном
и – непрошенно – грусть
и свобода диктуют слова
но настанет рассвет
и проявится в нём голубое
так ведь раньше бывало
почему бы сегодня – не так
почему бы опять
не осыпала осень любовью
я вернусь к тебе поле
бросаю как в море пятак
остаются со мной
эти сосны и страхи и птицы
и – с утра – тишина
ущипнуть себя: всё ещё жив
вот бы только с зимой
получилось бы договориться
очень хочет она
заморочить меня закружить
* * *
И степь – была.
Плыла отсюда – к морю.
Собака – рядом – знала, что – твоя.
Земля закончилась, совсем исчезла вскоре.
Стоял октябрь, потерянно стоял.
И было поздно что-нибудь исправить.
Шаман затих, и, обессилив, сник.
– Прости меня, но я уже старик.
Иди, покуда не дойдёшь до края.
И был февраль, и опустилась ночь.
Поняв, часы остановились вскоре.
И было поздно чем-нибудь помочь.
* * *
Яблоки, росой умытые.
Благодарные: бери.
Тёплое, тобой открытое,
Просыпается внутри.
И чего уж осторожничать:
Прижимай – покуда вместе.
Нарисуй любовь, художница.
Яблоки и август-месяц.
На балконе кровь закатная
Разливается огнём.
В небе облака – заплатами.
Мы – обнявшиеся – в нём
Время – над домами – искрами.
Стук глухой: яблокопад.
И большое что-то близко так.
Ты – босая. Август. Сад.
* * *
В час, когда вознесусь над сонными –
Пусть вослед мне не слёзы – смех.
Окунусь с головой в высокое
И закутаюсь в белый мех
Облаков.
Навсегда откорчиться
На земле:
Пусть себе вращается.
И дрожать на пороге Творчества,
Подбирая ключи к звучанию.
Инструменты – вода и ветер,
Птичье пенье, роса в полях.
Ими буду на этом свете
Рисовать расставанье я.
И задует со всею силой,
И прикажет листве кружить.
И воскликните: как красиво!
Это я продолжаю жить.
* * *
Дождь за окошком – слушай –
Переходящий в снег.
С чаем дымится кружка.
Горбится человек.
Линий родится кружево –
Перетечёт в слова.
Снег за окошком кружит –
Значит, пришла зима.
Это зачем-то нужно,
Чтобы – из века – в век:
С чаем дымится кружка.
Горбится человек.
* * *
Вот яблоки из собственного сада.
Морозом тронутые. Общая печаль.
Здесь, умирая, мне уже не рады.
Не выбегают – листьями встречать.
Пустая комната оставлена на милость
Метелям. И поставлена печать:
Не трогать до весны.
Мне здесь приснилась
Шальная лямочка, упавшая с плеча.
* * *
Чуть попозже выйдет солнце.
Заласкает, зацелует.
И прогонит тучу злую.
Чуть попозже, чуть попозже.
Сердце ночью в темень воет.
Гонит, корчится: изыди!
Хоть не верится порою –
Солнце выйдет, солнце выйдет.
Манят сладкие объятья:
Что хотел узнать – узнаешь.
Как молитва, как заклятье:
Солнце выйдет – не обманешь.
Шарит ночь, меня не видя,
Лапой чёрною огромной.
Солнце выйдет, солнце выйдет.
Есть оно: я точно помню.
До рассвета – вдохов – сколько?
Солнце выйдет и поможет.
Стрелки каплют – в темя: только
Чуть попозже, чуть попозже.
* * *
В осень вступаю весело.
Прямо в листву упругую.
В тайную многопесенность
Вместе с моей подругой.
Наголо – ветру бреющему –
Роща сдалась, намаявшись.
Так себе – смерти зрелище.
А впереди зима ещё.
И – ощущенье вечности.
Времени – бег по кругу.
Вечера зыбкой млечности.
Руку – моя подруга!
Небо – глазами белыми.
Роща – стволами – тушью.
В осень вступаю смело я,
Радостно до удушья.
Сколько ж во мне беспечности:
Слово – поднять и бросить.
Это всего лишь осень.
И ощущенье вечности.
* * *
Ветер сладкий – мне в лицо.
Листьев радость плещется.
Всякое, в конце концов,
Может померещиться.
Утро нежится в росе –
Томное, как женщина.
Мысли муторные все
Зарастают трещиной.
Яблок яркие шары –
Чем не новогодние!
Серость старостную смыл,
Смыл с себя сегодня я.
Облако плывёт конём,
Да над полем радуга.
Покататься бы на нём.
Большего не надо мне!
Кто придумал это – тот –
Тот, кто правит душами –
Ты возьми меня шутом –
Звякать погремушками.
Из открытого окна –
Лучиком – по пальчикам.
Сонно жмурится она:
Думает, что зайчик я.
Если только разрешишь,
Если только можно мне –
Пусть в предутреннюю тишь
Думает, что дождик я.
Ветром унеси меня.
Ты же можешь, правда ведь.
Чтоб – на облако-коня.
С облака – на радугу.
* * *
А декабрь совсем без снега.
Интересно: а как – в Раю?
И с утра посинело небо.
Птицы так же у вас поют?
Интересно: там есть будильник –
На зарядку вставать пора!
И – захочется если сильно –
Можно выпить вина с утра?
В этот год было много яблок.
Много так – что девать их некуда.
Знал бы адрес твой точный – я бы
Отослал их тебе на небо.
А скажи, ты вот так же слышишь,
Как слова переходят в ноты?
Снега нет на земле и крышах.
Ты забыла перчатки. Вот они.
* * *
Я – импрессионист стиха!
Я – луч – ловящий в междукронье –
зрачок.
Я хитрый хи-ха-ха!
Я – солнце – в – протуберанц-короне!
Хочу – зелёного – на холст.
Ещё плеснуть бы тёмно-алым.
А может быть, я шаткий мост,
В цветные сны весны – портал я.
И я развёртываю ширь
Души моей, внутри носимой.
Пружина взводится: пляши.
Пляшу, покуда хватит сил мне.
© Вадим Горинов, 2019–2023.
© 45-я параллель, 2023.