Тейт
Эш

Книга для Робинзона

Родилась в Харькове.

Ещё будучи лицеисткой, стала стипендиатом Союза писателей по рекомендации Евгения Евтушенко. С 2008 года живёт и работает между Москвой и Дубаем.

Редактор и литературный советник книжной «Эмигрантской серии» (2004 – 2009 годы). Несколько лет представляла русскоязычную поэзию на Abu Dhabi Festival. Член главной редакции Большого литературного клуба (БЛК).

Лонг-листер «Русского Гулливера» и Григорьевской премии. Обладатель Приза симпатий журнала «Юность». Дважды лауреат «Кубка Мира по русской поэзии». «Золотое перо Руси – 2014».

* * *

Я очень хочу, чтобы у меня была книга этого автора. Стихи Тейт Эш – это настолько полный диапазон голоса времени, причём сильного и хорошо – нет, не поставленного – выстоявшего, что отправься кто с этой книгой на необитаемый остров – уже не одинок, он привезёт с собой целый мир, полный боли и чудес.

Поражает не мастерство, которое бесспорно, поражает именно многогранность – тем, ритмов, смысловых переходов, вариантов финала и интонаций. Иногда – это чётко выведенная мелодия с узнаваемой лексикой, такое просится в песню:

и c нетерпеливо ожидаемым финалом, в котором почти всегда ошибаешься:

Это и не филологические стихи как способ найти сносную форму известному набору страданий лирического героя, и не попытка соригинальничать, которым ни числа, ни толку. Эш совершенно серьёзно пишет историю известного автору мира, независимо от расстояний и сложившихся табу, без оглядки на присущие современным поэтам клише и страхи – равняться на А., не быть похожим на Б., сверяться с Ц. и т. д. Именно поэтому нет ни желания, ни смысла сравнивать эти стихи с чем-то ещё, проводить затейливые параллели и классифицировать. Потому что они живые.

При явной осмысленности выбора темы, стихи Эш – попытка со-бытия с образом ли, с образцом ли – автор настойчиво стремиться прожить то, что пишет. Иногда – любуясь, иногда – участвуя, иногда вызывая огонь на себя. Но это всегда стихи не только талантливого, но и сильного человека –

И, что удивительно, – человека, абсолютно чуждого менторской позе. А степень глубины всего вокруг измеряющего болью – как обратной стороной счастья, без которого никак:

Былинность некоторых стихотворений проще всего объяснить тем, что автор достаточно долго жил не в России – так иностранец часто говорит более «правильным» языком, чем абориген. Но этого мало. Палитра звука настолько же разнообразна, как выбор тем и способов их воплощения. Все тот же «иностранец» куда бережнее относится к великому и могучему, чем не отлучавшиеся из языковой среды никогда. Отсюда же, очевидно, такое осторожное, но органичное включение забытых слов – читаешь, и как будто история оживает, а точнее – возвращается:

Неправильный автор Эш, вольный, но не от слова «вольница», а от слова «воля», которая по плечу только вольному. Поэтому-то, читая, ощущаешь себя в чистом поле, где и один – воин, и войско не за горами. Это обязательно надо читать и – повторюсь: я очень хочу книгу Эш, настоящую книгу для Робинзона, ищущего в нашем мире если уж не Пятницу, то попутного ветра:

Или, всё-таки? Человека. Равного.

Лада Пузыревская

Июль 2014

Творчество