Татьяна
Осетрова

Блюз «12»

У неё был дом – 
          У него был дом... 
          Алан 
  
… 
этот час будет завтра зачтён за два. 
Он допил «Оболонь». у Неё халва 
просыпАлась сквозь пальцы, и падала 
     возле ног. 
Он, ведь, не был, как бог. Он был зол и 
     пьян. 
хоть и числились в предках 
     князья-графья, 
но диван был по-прежнему узкий. ещё 
     глоток – 
… 
три четыре и пять пролетели влёт. 
и в глазах у Неё растворился лёд – 
столь ненужно-обыденный между двумя 
     людьми. 
так они и сидели, ловя затакт. 
за окном суетился размытый тракт. 
у Неё на часах было шесть, у Него – к 
     семи. 
ливень мерно стучал, ковыряя жесть. 
Он настроил и свой циферблат на шесть, 
чтобы с Нею прожить этот краденый 
     лишний час. 
мерно капли неслись из-под рая вниз, 
пах из кухни разлившийся антифриз, 
и притихшие стрелки часов не точили 
     ляс. 
но к семи стало ясно, что дело – дрянь. 
Он – басист и программер, а в общем – 
     пьянь. 
коридор покачнулся, но выдержал этот 
     крен. 
а Она всё ловила Его слова, 
и на то, что знакомы едва-едва, 
отвечала кивком, доедая вишнёвый крем. 
Он трезвел до восьми, понимая – ложь! 
ведь обычная дура. ну что возьмёшь! 
девять, десять – тянулись витками 
     стальных пружин. 
Он кричал, что весь мир догорел дотла… 
и в одиннадцать ровно Она ушла, 
на ветру у подъезда глотая холодный 
     джин. 
но часы разобьются 12 раз, 
нервно дёрнется время – электроджаз 
будет плавить минуты, слова, и Её 
     черты. 
Он стекло разобьёт, закричит: «люблю», 
но закончатся звуки на первом «лю-», 
и безумие глянет вороной из темноты. 
этот час будет завтра зачтён за два. 
Он допьет «Оболонь». а Её слова 
растворятся в тумане последних ночных 
     такси. 
Он разрежет портвейном любовный флюс, 
джаз иссякнет. квартиру затопит блюз 
и зависнет в распахнутых окнах 
     последним си... 
  
          2006