Татьяна Корниенко

Татьяна Корниенко

Золотое сечение № 14 (182) от 11 мая 2011 года

Переходный возраст

 

* * *

 

Был похож на пасхальное чудо

Старый сад, смолью вишен глазея,

Где забор раззанозился люто,

Норовя дирануть ротозеев.

 

Где мечталось малиной строптивой

Гулевой детворе поживиться,

Там, где скалился сумрак крапивой,

Алчно жаждавшей в ноги вцепиться:

 

Мол, попали в полон, тунеядцы!

Ну, теперь уж не ждите прощенья!..

Но вникали с трудом голодранцы

Даже в жгучие нравоученья.

 

Сколько раз голытьбой самочинной

Брались приступом сада высоты! –

Так враждуют с ордой воробьиной

Солнцегривых подсолнухов роты.

 

И напрасно тревожно и сухо

Тявкал пёс у замшелой беседки,

И взывала из ночи старуха

Пожалеть неокрепшие ветки...

 

Но не ведал никто, что однажды

Сад пожнёт пострашнее угрозы,

Что деревья зачахнут от жажды,

А малинник распашет бульдозер,

 

И, не тронут докучливым вором,

В сорняках утопая убогих,

Лишь пустырь, обнесённый забором,

Будет помнить о давних тревогах. 

 

* * *
 
И ветер иссякнет,
И сердце замрёт,
И белое солнце в песок упадёт.
Затянет пустыня горячим песком
И белое солнце, и милый твой дом,
Засыплет, развеет, в песок перетрёт,
И новою жизнью в песчинке взойдёт.
 
* * *
 
Мглой отточены страха ножи.
И, держа теплокровных на взводе,
Комариная вжига кружит
На зудящей разбойничьей ноте.
 
Лезет в уши назойливый звон –
У вампиров дурные повадки.
Берегись, кто не спрятался в сон –
В духоту перегретой палатки!..
Что ж ты сдрейфила, юность моя,
Иль не хватит зимы отоспаться? –
 
Ночь зовёт под восторг комарья
До утра над рекой целоваться.
 
Русь
 
В людях жажду властвовать
Не убить острогами.
На Руси побарствовать
Помышляли многие.
 
И напрасно с детства их
Образа иконные
Приучали в бедствиях
Быть судьбе покорными.
 
Заливалось брагою
Жизни горе-горюшко,
Поминалась матерно
В час похмелья волюшка.
 
И мелькали весело
Топоры пудовые,
Превращались в месиво
Небеса багровые.
 
Бунтов смута чёрная
Поднималась маревом.
Снова Русь крещёная
Полыхала заревом.
 
Но, как волки, рыскали
Слуги гнева царского:
И судили истово,
И казнили наскоро.
 
И спешили бабоньки 
Мужичков оплакивать –
По церквушкам маленьким
Их грехи отмаливать.
 
Их отвагу славили,
Хоронили бережно,
И про них гутарили
Сказки малым детушкам. 

 

* * *

 

Стало нам скучно с тобою в «раю» городском.

Может быть речка, беспечно бежавшая мимо

Что-то царапнула в сердце своим голоском,

Чистым и нежным, веселым, весенним, наивным?

 

И загудели от утренних птиц провода,

Рыжее солнце запело высокие ноты.

И потянулись мечтательно взгляды туда,

Где за домами разлились огнём горизонты.

 

Каждый из нас этим бунтом весенним влеком!

Может, не так уж и плохи с тобой мы, по сути,

Если готовы бежать наравне с ветерком

За горизонт, где маячит мечты парашютик?

 

Ну же, скорее! И чувства и помыслы вскачь!

Слышишь, весна! Мы с тобой ещё столько успеем!

Лишь бы не сдулся в чулане облупленный мяч,

Лишь бы крючки на удилище не заржавели!..

 

Снова заботы привычно нас сводят с ума.

Скучные взгляды полны недоверья, как прежде.

В жерло июля стремительно катит весна,

И догорают весенние наши надежды. 

 

* * *
 
Порой пичуга горько слезы льёт,
Что красотой особою не вышла.
Но только ночь придёт, и так поёт,
Что неги вздох в притихшей роще слышен.
 
Но с красотою жить куда трудней.
Нет для неё нигде достойной ветки.
И, чем красивей птица, тем больней
Её увидеть выщипанной в клетке.
 
* * *
 
Ах, как сегодня
Планету качает прибой!
Грозная сила
У этого мерного гула.
Ах, как бездонно
Сияющей голубизной
В сердце с востока
Солёным рассветом
Пахнуло!
 
Море зовёт,
И слетаются крики на зов,
Стройные яхты
Сияют зари перламутром.
Звонко играет
На струнах тугих парусов,
Солнечный ветер,
Раскрывший объятия
Утру.
 
Как этот день
Не воспеть, не восславить в стихах?!
Каждый пригорок
Ликующим солнцем пронизан.
Море навстречу
В солёных летит облаках
Запахом йода,
Дрейфующим чаячьим бризом.
 
Море сияет,
Безбрежностью радуя взгляд,
Разве же может
Не тронуть величье такое?!
«Вот оно Море!» –
Восторженно дети кричат,
С первого взгляда
Навечно влюблённые в море.
 
* * *
 
В глубокой норе подсознанья,
Где чёрные страхи живут,
Скрываются наши страданья,
Сомненьями души грызут.
 
Там мыслей трусливые крысы,
И грозных запретов печать
Не то чтобы инакомыслить,
Но даже инакомолчать.
 
И в этой своей несвободе
Ты в жизни боишься рискнуть.       
И, словно пружина на взводе,
Не смеешь спокойно вздохнуть.
 
И лгать ты себя заставляешь,
Не то и не так говоришь,
И сам ты себя презираешь,
И сам же за это казнишь.
 
* * *
 
Эти леса и пригорки,
равнины и реки,
Эти, века простоявшие
горы, холмы.
Знаю, о многом
смогли бы сказать человеку.
Но от того,
что не слышим их речи, немы.
 
Этот пейзаж,
что открыло мне утро с крылечка,
Был уж знаком человечеству
с давних времён.
С лесом вдали,
с яркой лентой сверкающей речки –
Он до сих пор
нашим ханжеством не осквернён.
 
Наша земля,
ты способна сберечь нас от бедствий.
Хоть и стремимся
тебя приручить, покорить.
– Как сохранить?! –
вопрошает тревожное сердце.
– Как сохранить? –
тихо вторит земля. – Сохранить…
 
* * *
 
В руках о счастье книжечка,
А капли в небе призрачном
Прозрачны и летучи,
А следом гром вприпрыжечку
Бежит по чёрным тучам.
 
То рыкнет, то покатится,
То вдруг ударит хлёстко.
Дрожит в намокшем платьице
Кудрявая берёзка.
 
А речку в платье дымчатом
Игриво дождь щекочет.
И солнечно, пузырчато
Она в ответ хохочет.
 
А дождь от счастья жмурится
И тучи хороводит.
Ни города, ни улицы –
Сплошное полноводье.
 
И радугой развесили
По небу тучи снасти.
А на душе так весело,
Так солнечно от счастья.
 
* * *
 
Вновь наливается
Густо заря
Ягодным соком.
Ярко прозрачные
Крылья горят
В небе высоком.
 
Снова сливается
Лепет берёз
С ропотом речки,
Звук, узнаваемый,
Радостных грёз,
Птичьих наречий.
 
Облачком счастья
Пушинки стрекоз –
Быль, или небыль?
Вновь синевою
Волнует до слёз,
Гулкое небо.
 
Снова срывается
В радостный крик,
Трав колыханье.
Снова слагается
Солнечный стих
На придыханьи.
 
Летнее утро
Купает леса
В солнечной пыли.
И золотит в небесах
Стрекоза
Лунные крылья.
 
Ироничные четверостишия
 
* * *
Поди ты прочь, удача-побирушка!
Избави Бог так в жизни преуспеть:
По молодости в пасынках хиреть,
А в старости потеть на побегушках.
 
* * *
Глупый подросток в плену самомнений,
Можешь быть жизнью доволен вполне:
Бреда солома в твоей голове –
Лучшее средство от всяких падений.
 
* * *
Зря с тобой мы на алчность ропщем –
Нелегко совладать с соблазном. –
Жадность ищет кусок побольше,
Чтоб погуще намазать маслом.
 
* * *
И красноречию в раздоре
Не мудрено попасть впросак,
Ведь лучше всех в горячем споре
Аргументирует кулак.
 
 
* * *
В себе найдет, когда захочет, всяк
Хоть что-нибудь, достойное укора:
Идя во тьме селом сквозь брёх собак,
В себе, и впрямь, подозреваешь вора. 
 
* * *
Воспитания изъяны –
Это вам не пустяки!
Любят водочку Иваны,
Потому и дураки!
 
* * *
– Нам от волка некуда деваться! –
Льву на волка жаловались зайцы.
Эх, косые, вспомнили б сперва,
Что не хуже аппетит у льва.
 
* * *
Бьёт судьба кого – по чём,
Хоть и манит калачом,
Угощает волею,
Да грозит оглоблею.
 
* * *
Наши бабы – вот дела – 
Закусили удела! –
Портит репутацию
Им эмансипация. 

 

* * *

 

Июнь. Родители не дремлют:

Чтоб дух наш в городе не чах,

Нас надлежит сослать в деревню –

Жиреть на бабкиных харчах,

 

Чтоб на просторе плодородном,

Любому овощу под стать,

Всё лето в приймах у природы

Свежеть, бодреть и расцветать.

 

И, внемля пенью и цветенью,

Хмелеть настоями лугов,

И обрастать дремучей ленью

На вольных выпасах стогов.

 

И в том раю добра и света

Дуреть от воли дармовой,

И, понукая клячу лета,

Не чаять вырваться домой.  

 
* * *
 
Как янтарь у залива на дне,
Как огонь, затаённый в вине,
Ярко-охряной краскою мечен,
Растворяясь в гранатовой мгле,
Слепки солнца на каждой волне
Оставляет задумчивый вечер.
 
Как уставшие за день волы,
Прямо к берегу тянут валы
Лунным щебнем набитые баржи.
Я, монетку зажав в кулаке,
Оставляю следы на песке,
Чтобы к морю вернуться однажды.
 
* * *
 
Синим зверем ласковым
Бродит вечер около.
Омутом фиалковым –
Темнота под окнами.
 
Серебристым сумраком –
Время полнолуния.
Не подвластны сутолокам
Поздние раздумия,
 
Где звезда с отвагою
В небе угасающем
Вспыхнет светлой влагою,
Долго просыхающей.
 
Переходный возраст
 
От обид и жалоб не поможет пластырь,
А людская жалость может искалечить.
Разочарованье – горькие лекарство,
Но людскую глупость так надежно лечит!
 
Переходный возраст – страшного тут нету.
Нужно только время, надо только выждать.
И спадёт горячка на исходе лета,
Переходный возраст – надо только выжить.
 
Ничего не сделать – переходный возраст –
Первое земное чувства обостренье,
Где, томясь, болеем первою любовью
В тягостной горячке горя и сомнений.
 
Пульс ли учащённый, шёпот воспалённый –
Еле тлеет жизни ломкая лучина.
Время – лучший доктор, лечит не симптомы,
А, как лучший доктор – лечит их причину.
 
Отболев страданьем, без тоски смогу ли
Пузырёк с лекарством выпить без остатка,
Горькие таблетки, горькие пилюли,
Чтоб во взрослой жизни
Всё же стало сладко.