Татьяна Кайсарова

Татьяна Кайсарова

Все стихи Татьяны Кайсаровой

* * *

  

В ледяной тишине я как будто услышать пытаюсь,

Как больная листва умиранья предчувствует грусть.

Может быть, в эту ночь я навеки с собою прощаюсь,

Может быть, в этот миг я с собой навсегда остаюсь.

  

И молчанье во мне, словно крик перепуганной птицы.

Забываю себя, как ушедшие в вечность года,

И пускай мне во сне никогда ничего не приснится,

И чужая душа не отыщет меня никогда.

  

Но родная душа, что плутает во времени, где-то,

Истончая свой профиль, теряясь в пустых зеркалах,

Не устанет искать по пустым коммуналкам планеты

И по звуку звонка на несметных вселенских дверях.

 

* * *

 

Выживаем в скрещенье потоков,
В тесных раструбах этих широт…
Жизнь, как пыли полёт, застилает глаза,
Но душа без труда узнаёт

Всех оставшихся рядом и за…
За чертой, за пределами зренья –

В дебрях вечности и сновиденья,
В недоступных пока небесах.

В закоулках незримого плена
Выживаем всему вопреки –

Наши странные мысли нетленны,
И как пух тополиный легки!

 

 

* * *
 

Где проходят поезда
Той поры, того разлада,
Там обманщица звезда
Подмигнула: «Всё как надо»!
Там за блёклою чертой
Дымного чертополоха
Лес качался голубой,
Повторяя: «Всё не плохо».
Плохо, плохо! – закричу,
Слишком долго я молчала,
И такое отмочу,
Чтобы марту дурно стало!
Пусть, не ведая преград,
Не приемля состраданий,
Поезда бегут назад
К тупикам моих желаний…

 

Дуэль
 

Сходимся. Иду к тебе навстречу,
Родина, и выстрел – за тобой.
Небо опускается на плечи,
И туман сгущается седой.
Уши заложило, словно ватой.
Твой прицельный залп неотвратим!
...................................................
И души дымок голубоватый
Хочет слиться с небом голубым.

 


Поэтическая викторина

Запах памяти

  

Я слышу, как за мной свернулось время

Простым рулоном, нитяным клубком.

Ещё разлучена я не со всеми,

И далеко не каждый мне знаком.

  

Неслышно растворились и пропали,

Еще недавно шедшие со мной.

На грифельной доске витки спирали,

Как чей-то путь, мне кажется, что мой.

 

Он начинался, как у всех с рожденья.

Так лёгок запах памяти... Когда

Внезапно возникает отчужденье,

Струясь неотвратимо сквозь года.

 

А дальше – больше: мы уже, как ветки,

Стремительно отходим от ствола,

Сперва на время, а затем навеки,

Под поминальные колокола.

 

Мерещится вечность...
 

Мерещится вечность.
Глагол – полувздохом,
И вспышка прозренья.
И время беспечно
Отпустит эпоху
Сменить измеренье.
Нам, пленникам счёта,
Заложникам зренья,
Вселенной крупицам, –
Зигзаги полёта,
Смятенье, круженье
Неведомой птицы
Ложатся рефреном
В просчитанность ритма.
А лепет прибоя
И облачко пены,
И странная рифма,
И слово иное,
Иная реальность,
Иное дыханье,
И сладость полыни,
И мысли случайность, –
Как тайное знанье
Приходят отныне.

 

* * *

 

Мой распластанный май –

Маркитантка в обозе
У Европы и Азии, –
Каждый день принимай
По отмерянной дозе,
Платят жалкими стразами.
Не кончайся, пожалуйста!
Хоть и дни сочтены
Календарными сроками.
Не кричи и не жалуйся,
В микрофоны весны
Задыхаясь упрёками.
Мой распластанный май,
Расквитайся парадами,
Угрожая и жалуя.
Соблазняй, зазывай,
Обольщая нарядами,
Обещаньями балуя.
Войнам всем вопреки,
Из глубин неизвестности
И назло хронологиям,
Твоих снов лепестки –

Нам учебник словесности
И субстанция логики.

 

Музе

 

Я всё забыла, всё забыла,

все щели памяти забила…

Так долго я была в плену,

так долго нянчила вину,

так долго яблок золотых

из мокрых трав не поднимала,

простых вещей не понимала,

речей не слушала твоих,

моя застенчивая Муза…

Теряла твой летящий след,

твоих кудрей забыла цвет

и лёгкий шёлк крылатых блузок.

О, Муза! Отведи печаль,

позволь мерцающей водицы

из чаши памяти напиться,

коснуться твоего плеча,

в твои владенья заглянуть,

где явь и сон неразделимы,

и если я ещё любима –

дай невозможное вернуть.

 

* * *

 

Л. К.

 

Намолот кофе. Белое вино
Из погреба поднять не мудрено.
Мне радостно в предчувствии бесед…
Вот где-то у ворот сломалась ветка
И вспыхнула рябина, как нимфетка,
А у крыльца застыл велосипед.
Поэзию приму из первых рук!
Я слушаю тебя, любезный друг,
И вот уже спешит на берег чистый
Моя душа сквозь дым от сигарет
К иным мирам, которых рядом нет…
Ах, время, время! Не лети так быстро!
В саду, где млеют яблоки в жару,
Возможно, я когда-нибудь умру.
Здесь в осень зреют гроздья винограда,
Его обходят беды стороной,
Отсюда часто виден мир иной,
И никаких оград ему не надо!
Поверь, дружище, мне не всё равно –

Какое внуки станут пить вино
Хмельной закваски наших душ и ягод.
А эти яблоки, и виноград,
Поэзии таинственный обряд,
Из ряда заклинаний, тайн и магий…
Лишь бездари рифмуют всё подряд
И глупость мира предают бумаге…

 

 

Ожидание осени

 

Ты за пригорком, за холмом,
На небе пятом и седьмом,
Ты обещаешь мёд и детство,
А лето всё спешит раздеться,
Одежды, сбросив на бегу,
В густых кустах на берегу
И засмущаться, и зардеться…

Ты вся пока – то блик, то цвет,
Тебе ещё названья нет,
Твоим причудам нет признанья,
И август полон ожиданья
Пока негаданных разлук
И яблоки берёт из рук,
И ворожит на расстоянье.

А ты – желанье и магнит,
И твой сентябрь уже манит
К дождям, как к первому причастью…
Порадуйся, прими участье,
Помилуй, подскажи, озвучь,
Что воздух дерзок и колюч,
И алый лист пошли на счастье.

Играй, как девочка, играй:
Заманивай и зазывай
В свои блаженные края,
Предзимних весей бытия.
Но зябко верить, зябко ждать –

На росах утренних гадать
Под перебранки воронья.

Уж кони травами шуршат,
Но мается твоя душа,
Как та, на выданье, девчонка,
Чья рыжая маячит чёлка
Из-за шершавого плетня,
Внезапной зрелостью маня
И бесшабашностью ребёнка.

 

* * *

 

Осень озимью пахнет и скорой разлукой,

Водянистость зеркал только множит печаль…

Подари напоследок мне тёмную муку,

Близорукую близость и даль.

 

Завтра мы не увидимся, только сегодня

Будут пахнуть ладони прощаньем с тобой.

Пропадают любви одичавшие кони,

Откликается эхо судьбой.

 

Облака торопливо уходят на север…

Отпусти – не удерживай грусть!

Как ромашку терзаю испуганный клевер:

Не вернусь, не вернусь, не вернусь…

 

* * *

  

Отвернусь, позабуду, что было.

То, что было – лишь пепел в горсти!

Пусть теперь кто-то скажет: «Любила»,

Не любила – жалела! Прости.

  

Приглядеться к судьбе не успела,

А когда оглянулась назад:

Только снег, только наст этот белый,

Только стылые хлопья летят...

  

Только сердце отколотой льдинкой

Беспорядочно бьётся в груди,

Только стынет луны половинка...

Не любила – жалела! Прости.

 

Сирень

 

Закипела, вспыхнула, очнулась

крестоцветка, золушка, судьба.

Я тебя узнала в недрах улиц –

то твоя, быть может, ворожба…

 

Отчего же мы с тобою плачем?

Отпусти – не оглянусь назад.

Успокойся, ничего не значит

твой внезапный, нервный крестопад.

 

Ничего не значит, успокойся,

череда больных и бледных зим,

и никто теперь уже не спросит,

что тогда нас разлучило с Ним.

 

Канул тёмный звук Его свирели,

растворился в недрах и пропал…

Успокойся. Что ты, в самом деле?

Отражайся в глубине зеркал

 

на моём столе, где ароматы

от твоих нежнейших куполов…

Разве мы с тобою виноваты?

Бродят тени запахов и слов –

 

отворяют двери снов, уносят

в те края, где луны в тополях,

где Его звезда разбилась оземь –

в прах.

 

* * *
 

Ухожу с остывшего перрона.
Пусть иного времени игра
Позабыть заставит цвет вагона
И сотрёт пароля номера.

Странный мир – знаком и неизвестен –

Тих и ясен в свете сентября,
Но пока ни новых слов, ни песен
Не припасено для словаря.

Старый тракт, как новая дорога,
Позовёт под крики воронья.
Жизнь горька, и долог путь до Бога
В путах фарисейства и вранья.

Только звоны дальних колоколен,
Только Музы оклик или зов,
Только веет холодом от воли.
Только в строках – коды вместо слов.

 

Четвёртое измеренье

 

На стенах отсвет розового детства,

И тени яблонь наискось легли,

Как прописи вселенского наследства

И таинства родительской любви.

  

Пью чай и вижу каждое движенье:

И всплеск воды, и поворот цветка...

Здесь запахов июльских наважденье

Витает где-то в недрах потолка.

 

Магическими гранями стакана

Полёт секунд берусь остановить,

Легко сместив понятья: поздно, рано,

Всё было, будет и могло не быть...

  

Чуть обернусь и блюдечко с вареньем

Подвину взглядом, чтоб была видна,

Трёхмерности привычная волна

Уже в моём, четвёртом измеренье.