Светлана
Первая

Шёпот иномирья

Слова и ритмы – древние ключи,

К мирам и душам равно подходящи.

Поэта от шамана отличить

Попробуй… И скажи: который – старше?

Звучит речитатив из века в век

Морзянкой, джазом, боем ли тамтамов.

Закрой глаза и внемли – из-под век

Иных миров проступят очертанья.

Так прорастут слова в твоей душе.

Чужие ритмы радостью и болью

Откликнутся – всё ближе и слышней…

И день придёт, когда ты сам уколешь

Мизинец о калам. Но не уснёшь.

Свои слова плести как паутину

Научишься и петь за медный грош.

За просто так – чтобы миры содвинуть

И двери отомкнуть, чтоб яркий сонм

Реальностей впустить в чужую душу.

Подлунный мир из слова был рождён

И так же словом может быть разрушен.

Со слов и ритмов начинаются пути

К мирам иным в безбрежии Вселенной.

Из века в век звучит речитатив…

Шаманский. Новый. Древний. Неизменный.

2015

* * *

Я знаю имя моей души,

её потаённый дом.

Там рядом от века растёт самшит,

хоть выжжено всё кругом.

Когда прихожу туда, не стучу.

Иду, крадясь, точно лис.

А в доме стелют на стол парчу,

А стол – дощат и смолист.

А с пустоши пепел несут ветра,

Мои хороня следы.

Откроются двери: иди, сестра,

иди и испей воды.

Но как ни войду, дом всегда пустой:

беззвучье и ни души.

По имени я не зову её.

Там просто растёт самшит.

2015

Чаша лета

В бронзу плавясь на коже каждый чудесный миг,

солнце с небес лилось расплавленным золотом.

Море было и небо,

и между – чаячий крик.

Издали долетал,

волноломом расколотый,

рокот тяжких,

из самой утробы моря,

волн.

И жадно лета вбирая квинтэссенцию,

стояла тихо,

босыми ступнями гладя мол,

и думала:

сиротами,

солнцелишенцами

живём в мегаполисе злых дождей и снегов,

меж громадных бродим безликих коробочек.

А здесь так много –

хоть пей горстями! –

самых основ: солнца, соли и ветра.

И всё это обручем,

колесом,

хороводом

крутится вкруг тебя…

Мутит.

И лето сильнее плавит голову.

Солнце в волнах разбилось.

Качаются на зыбях,

режут глаза

осколки тяжёлого золота.

Иду на берег,

точно терпким густым вином

напоена –

наполнена морем чаячим.

Над молом ветер.

Соль на губах проступает.

Зной.

На тонких руках –

из солнечной бронзы наручи.

2014

В вечерней электричке

Синие рельсы рядом с вагоном,

Вечно бегущие вдаль… В никуда.

Голых деревьев рваные кроны,

Лезвие месяца с краю холста.

Льётся сквозь стёкла, льётся и стынет,

Призрачным льдом кроя рябь перемен,

Сумрачный свет оконной картины –

Тайны нездешней, несказанной плен.

2006

* * *

Что за глупость… Так больно дышать!

Это сердцу в груди моей тесно,

Это рвутся – безумные! – песни,

И душа снова хочет летать!

Нет ей дела до боли моей.

До того, что подрезаны крылья,

Что мечты рассыпаются пылью…

Хоть умри!.. Только б в небо скорей!

2004

Занавес

Есть разделившее нас однажды

занавесом железным

слово-замок для сердечной жажды.

Слово –

убийца песен.

Помню, сказала его – и сразу

струны с тоской заныли.

Тонкие нити, коими связан

ты…

мы связаны были.

Нити тянулись незримым зовом

к сердцу от сердца. Между.

Если бы с края земли другого

падал –

они удержат.

Лезвием стало слово. Преострым.

Неумолимо точным.

Пало – «прощай» – и стон безголосый

струн прервало

досрочно.

Отъединён был отныне каждый.

Занавесом отколот –

вскормленным горечью и однажды

сказанным мною

словом.

2015

Диптих

1.

Так – где-то на крыше стоять, не решаясь коснуться

Безумия улиц, витрин... И безумья себя.

Мы вечные дети, и нам никогда не проснуться.

И с крыши не прянуть – сломали крыла ястребят.

Так – вечно брести сквозь туманистый сумрачный Город,

Искать твою душу своей некрылатой душой.

Нам не дали шанса. И мир расползается, вспорот,

И через него прорастает тот Город водой.

Так – помнить в безмолвии лет прозвучавшее слово,

В безвременье чувствовать ветер и капли дождя.

Мы вечные дети. Нам явь не оставила крова,

И Город зовёт нас. И в землю уходит руда.

А если остаться? Реальность скроить из обрывков,

Заплаток наставить. Поверить, что жизнь – благодать.

Жить так же, как все, – без чудес... И сорваться с наживки.

Уйти в Город снов. И в небывшем тебя отыскать.

0.

Кому-то – по радуге вскачь над кипучей стремниной.

Кому-то – сорваться и в пламя уйти с головой.

Есть много путей: и коротких, и горестно длинных...

Решишься – шагай. К солнцу вывести может любой. 

И даже когда ни моста через бездну, ни брода – 

От берега к берегу только безумье и боль – 

Ты сможешь пройти. Сквозь огонь и холодные воды,

Сквозь Город небывшего – морок и горькую соль.

Осмелишься если, конец обернётся началом,

Купелью душе станет яростный пенный поток.

И ты доплывёшь, задыхаясь в пронзительно-алом,

Забыв, как дышать, упадёшь на колючий песок...

И вновь обретёшь – и крылатость, и силу, и цепкость.

И встанешь. Тогда, чтоб начало дать новой судьбе,

Стой там, где ты есть. Помни, что основание крепко.

И только два шага назад – для себя.

Взять разбег.

2012

Будь простым

Есть простые сердца. Для них

В ветре нет голосов чужих,

В небе – звёзды и облака;

Им не пишет ничья рука

Тайных знаков на злой воде.

Им давно всё известно здесь.

Мир их мал и по грань измерен,

А в другие они не верят.

Проще им, что ни говори:

Сердце – мышца груди внутри.

Берегись, если ты иной,

Если в сердце фантомов рой,

Феи с карлами в нём живут,

Прячься, прячься в простой уют.

Окопайся в быту, таись,

А иначе – загубишь жизнь.

Скорпион в груди, блажь, отрава!..

Откажись! – есть такое право.

Отгородишься кругом стен –

Станешь счастлив там и блажен.

А иначе… Покой забудь,

Если ступишь на этот путь.

Среди ночи, в разгаре дня

Будут мороки ждать тебя.

Прорываясь сквозь ткань миров,

Долетит эхо чьих-то слов,

Прорастёт чужеродной былью…

Сердце птицы не дарит крыльев.

Но, упрямо стремясь в полёт,

К краю бездны оно влечёт.

Не смотри туда, не смотри.

Если мороки спят внутри,

Если сердце – резной ларец,

Не тяни к нему рук, глупец!

Пусть нетронутым будет сон.

Как ни манит неясный звон,

Не поддайся на уговоры

Повторить ошибку Пандоры.

Будь простым. И забудь о том,

Что таится в тебе самом.

2013

Сон сквозь…

Ветер дорожный,

Шелест тревожный –

Ночь запылённая лета.

Сон сквозь в изножье

Шаг осторожный –

Поступь запретного «где-то».

Пахнет нездешним:

Ветвью черешни,

Дымной листвой над водою.

Ветер-насмешник

Клонит орешник,

Кони бредут к водопою…

Сон сквозь я вижу:

Дальнее – ближе…

Странные тропы открыты.

Странник, смотри же!

Шелестом вышним

Мира границы размыты.

2006

По ту сторону

Скрип песка под ногой.

Ветер с моря.

Между рыжих сосновых стволов

воды блещут лавандовым.

Горек

и солён сон пустых берегов.

К ним иду за случайным уловом:

разноцветьем стекляшек в горсти,

за словами,

за чаячьим зовом

над прибоем…

Вдохнуть и войти

в пустоту.

И смотреть, как рождённый

по ту сторону мира,

меж снов,

из песка вырастает

и тонет

замок грёз…

Мой случайный улов.

* * *

Завтра октябрь.

Мы оставили море и солнце с тобой далеко позади.

Дробью литавр

Дождь по улице бьёт, и под ним тают лета следы.

В старом кафе

Счёт оплачен сполна, там закрыто теперь до весны.

Главный трофей –

Галька в память о солнце и сны, наши знойные сны…

Хочешь, вернись

Вслед за летом, на юг, от чужого тебе октября…

Медлится жизнь.

Я усну здесь, а ты… Пусть тебе в лето дверь отворят.

2017

Край сновидений

В старом саду листья горят в золотой росе.

Змеи кожу меняют, птицы – перья. И все

ждут: инеем раны стянет, засеребрит швы.

Но над кем-то поднимется строй молодой травы.

Я сюда прихожу с рюкзаком и враздрызг вся:

ни выдохнуть, ни вдохнуть, губы в тоске грызя.

Змеи вьются у ног, и птицы – над головой:

«Ты зачем здесь? Зачем?.. Ты оттуда… пришла живой».

Только раз в году открывается путь сюда.

Сколько бы ни меняла страны и города,

я в любом – только настанет осень – дверь найду,

чтоб палатку на ночь разбить в потаённом саду,

где приходят драконы, пьют с ладоней росу.

Льнут щенками: «А хочешь, облако принесу?

Брось всё, оставь рюкзак, и с нами пойдём играть!

В этом саду можно всё. Ты здесь для чего, сестра?»

Провести здесь ночь между осенью и зимой,

пока зримый сад, пока есть дорога домой.

Каждый год сюда – знаю тропки и каждый звук…

И драконы слетаются вниз и смыкают круг.

И снявши рюкзак, гляжу, как блестит чешуя.

И мне больно очень и страшно, как будто я

кожу меняю сама – иль ращу на спине

крылья! А в этот раз – все ли раны залечит снег?

Душу тянет вверх, в хоровод огнеглазых фей:

им так просто – забудь, и кружись, и воздух пей!

Время лечит. И колкий иней затянет льдом

ран края и прорехи. Я закрою глаза до.

…наутро проснусь и снежинку поймаю ртом.

И пойму: здесь души моей невесомый ком!

(Лёгкий и светлый – так что рядом страшно вздохнуть)

Здесь, на месте опять своём! Можно в обратный путь.

А драконы играют, ластятся как щенки.

Я ухожу, ухожу от них… И шаги легки.

И – домой. От вечной осени, из сада снов…

И на мёрзлой земле не осталось моих следов.

2013