Хватка за вечность
Жизнь получается разно. Моя в том числе. Доводилось мне по сей причине встречаться и знакомиться с разной работой, в основном, представлявшей неквалифицированный труд.
Не скажу, что знакомство всегда было приятным. Да и дружба с работой не всегда завязывалась, но опыт был важен. Смешно восхвалять себя, раздающего листовки. Но здесь не о восхвалении напыщенном речь – о другом.
Я заметил, как скованный, рвущийся дрожью с мороза организм, психологически борющийся с раздраженьем на проходящую брезгливо мимо обывательскую массу, зачастую плюющую тебе под ноги, приобретает какую-то исступлённую способность к сопротивлению, отторжению агрессивной реальности. В сознании, охваченном злостью мук холода, боли и усталости, проясняется особенно чётко и ярко твоя главная мысль, то, о чём ты. Ты стараешься не забыть главного, самого важного, самой сути. Хватаешься за вечность, высекаешь свою личность, ощущаешь себя отрешённо счастливым, закончив работу. Ибо счастье – быть, сохраниться, остаться. Продолжиться во времени. Счастье преодоления, пред которым падает ниц сонмище глупых мелочных затей, вопросов, ценностей, так неуёмно рвущихся взять тебя в плотное кольцо своего обывательского окруженья.
2 апреля 2013 года
Курьер не одобрил Пушкина
Человек я звоном золотым монет не богатый, а потому, оказываясь по делам в Петербурге, часто ищу работу и хожу на собеседования с бесами рекрутинга, хэдхантинга и прочих менеджерских приёмов. На днях после очередного собеседования отправили меня на стажировку с курьером-консультантом. Он до неприличия преуспевал в этот день в продаже книг, которые я таскал вместе с ним. От него я узнал, что мне надо будет подстричься покороче, сменить джинсы, кроссовки и куртку на брюки, ботинки и пиджак с рубашкой, и тогда я многого добьюсь в этой жизни именно на этом посту. А потом и в менеджеры можно вползти прямо в пиджаке, ботинках и галстуке! Он восторженным словом пятидесятилетнего прожжённого старика поведал о самом уважаемом, точнее, самом богатом, что для них почти одно и то же, человеке в офисе: Димыч (назовём его так) прошёл весь путь по карьерной лестнице. Видимо, ничего выше последней ступени этой лестницы для Димыча не существует, и пока он удовлетворённо уселся на ней перекурить в пути к вершинам жизни.
Я заметил, что обыватель морально отшатывается от меня и от инструктора, как только я появляюсь рядом. Это чувство отшатывания, отщепенства взаимно. Понимая, что чувачок явно получит на работе какие-то бонусы за приведённого в компанию новичка и потому не хочет сразу меня отпускать, я повторил предположение о том, что мне вряд ли удастся достичь успеха в этой должности, приведя в качестве примера человека, лишённого предпринимательских способностей, но бывшего при этом умным не вровень с нами. Александра Сергеевича Пушкина.
– А что Пушкин? – возразил инструктор, ведя разговор на поводу своих коммерческих суждений пока в непонятном мне направлении к неясному выводу. – Убит был, потому что характер имел неуравновешенный. Застрелили его. Как и Лермонтова.
– Но вот он был великий писатель, но жил долгое время в долг, – пояснил я.
– И что? Кем он был?
– Он был великий человек, – с еле сдерживаемым от недоумения нелепости вопроса смехом сказал я.
– Так ведь как прожил? Тяжело прожил...
Какая удивительная неприязнь к тяготам, страданию и преодолению! Какой жалкий культ успеха, сытости, неразумной удовлетворённости и скотского бессмысленного спокойствия! Нет, я не душевный мазохист, жаждущий испытаний судьбы для наслаждения в неограниченных количествах. Но неужели непосильно умам этих коммерческих людей, что если есть, за что стоять, то надо и тяготы, и лишения, и трудности бытия преодолевать ради одной этой главной идеи, мировоззрения своего, правды своей. Здоровые дядьки и тётки, гордящиеся чванливо своими бойкими телами, трусливо пугаются лишений, невзгод, отсутствия успеха в коммерции. Поверить сложно, что ведь живут эти сведённые и сведшие всех себя к своей зарплате, квартире, автомобилю, даче, живут так, как будто нет ничего выше уюта и комфорта. И довольны собой! Смотришь с рвущимся в крик недоумением и понимаешь строчку Кормильцева из известной песни Бутусова:
Я смотрел в эти лица и не мог им простить
Того, что у них нет тебя и они могут жить!
Я это о вере, о правде, которой нет у них ни в кошельках, ни в квартирах и роскоши, ни в машинах.
28 июля 2013 года
Электричка под Окуджаву
Память порой неожиданна и внезапна. Не ждёшь воспоминаний, думаешь суетно, мыслишь сиюминутностью, а они вдруг пронзают тебя, вырванные из тишины умолкшего прошлого случайным звуком, видом, чем-то, напомнившим о былом. И тут, в соответствии с Герценом, наступают думы.
Вот и мне некуда было от них отступать, когда в августе 2013 года я стоял на железнодорожной платформе в поселке Рощино в 60 км от Петербурга и ждал электрички после дня уборки коттеджа в сосновом бору. Смутный посёлок и некоторое запустение не портили настроения. Залитая золотом закатного солнца, звонко пронеслась электричка. В голове неосознанно прозвучала фраза: «бешеный, как электричка». Я уцепился за неё, пытаясь вспомнить, откуда она родом, из какой песни. И вскоре узнал «Прощание с новогодней ёлкой» Окуджавы. Его немного тоскующие песни – мои старые знакомые, но электричка – не место для сантиментов, и песню пришлось отложить.
Впрочем, в жизни для этих песен я тоже давно не нахожу места. «А всё-таки жаль...»
1 сентября 2013 года
Вредное чтение
В престарелой палате дома престарелых собралась привыкшая к себе компания. Из одного нудного дня в другой томительный день компания обсуждала постоянные, не менявшиеся неделями проблемы, повторяла наизусть судьбы жильцов, привычно охая и неискренне волнуясь в кульминационные моменты хорошо уже известных историй.
Но сегодня история нового, только что прибывшего на государственный паёк иждивенца-постояльца будоражила старческие нервы серьёзно, искренне, по-настоящему, во всю силу. Из рассказа новенького старика выяснилось, что в детстве он прочитал несколько книг сказок, среди которых был и «Кот в сапогах». Сказки произвели сильное впечатление на его юный тогда мозг. «Кот в сапогах» особенно нравился малышу. Нравился так сильно, что мальчик пересмотрел все взгляды на жизнь. Взрослым мужем, когда пришёл срок делить родительское наследство, герой наш, в полном соответствии с любимой сказкой, бороться за него не стал, а взял себе кота и даже намерен был побороться за него, однако, к его удивлению, к коту никто более не проявил никакого интереса. Некоторое время радости от нового приобретения героя не было разумного предела, но далее всё начало складываться не по сказке. Кот ел, рос, но не только не хотел выручать своего хозяина, но даже не хотел с ним говорить. «Злодей!» – твёрдо решил наш персонаж и отправился жаловаться на кота своим друзьям. Сначала, сочтя это шуткой, друзья признали в нём великого комика, но после отправили на гастроли в милицейскую комнату. Дальнейшая тяжёлая судьба героя не вызывала такого ажиотажа у стариков: важен был ключевой, переломный момент с котом.
Большинство согласилось с главным ворчливым стариком, сказавшим, что всё это несчастье случилось из-за того, что новенький читал с самого детства, читал сказки. И только бывший преподаватель университета заметил, что так случилось потому, что тот не читал ничего, кроме...
Однако большинство справедливым гневом задавило этот голос разума, попрекнув его тем, что вот он, преподаватель, читал и что-то кроме, но результат жизни оказался тем же. По телевизору им вторила реклама: «Если не видно разницы, зачем платить больше?» А с рекламой и телевизором никто из стариков спорить не решился, не посмел. Даже бывший преподаватель, которого ныне старательно перевоспитывали сиделки, соседи и телевизионная реклама.
23 августа 2013 года
Как добрая девочка крокодила Гену убила
Да, по мнению моих почти трехлетних племянниц, у доброй девочки просто не было выбора, а то бы она безнадёжно перестала быть доброй.
Всё и всех они меряют двумя недетских масштабов категориями: «добрый» и «злой». В этой полярной системе нравственных координат кровать, к примеру, добра, потому что даёт спать. Добрые принц и принцесса в мультфильме, злой сыщик, волк и т. д. Мне стал интересен логический тупик этой детской системы. Я попросил детей, сказавших, что доброму крокодилу Гене нельзя конфеты, так как у него выпадут зубы, представить, что Гена проголодался в пути, а у девочки, шедшей навстречу, была только конфетка. Девочка даст Гене конфету, и тот не умрёт с голода, но у него выпадут зубы. Добрая девочка? «Нет!» – категорически отрезали они. Так не давать Гене конфету? «Не давать!» Но тогда он умрёт с голода. «Всё равно не давать», – чуть замявшись, сказали они.
Игра продолжалась. Жизнь тоже. А Гена так и умер. Но со всеми зубами. Comme il faut крокодилам...
5 сентября 2013 года
Впечатлительный Ньютон
Думаю, великий Исаак Ньютон, стоя на плечах гигантов и вглядываясь в тайны мироздания с этой высоты, не раз слышал от своих современников презрительное «впечатлительный» в свой адрес.
Да и как иначе! Вот упало невежливое яблоко прямо на голову великого учёного, и он открыл всем закон всемирного тяготения. Подумать только, всего одно яблоко свалилось на его многомудрую голову, всего одно, а он сразу к законам обращается, науку на помощь зовёт!
Ваньке Звонкохаркову из деревни Крупнопопово яблоки по десять штук за день в макушку стучали, а он если что и открывал, так новую бадью с брагой. У него к ней было неодолимое всемирное тяготение.
Ванька и на том свете недоумевал, как так вышло, что впечатлительный англичанин со слабыми нервами (о существовании нервов Ваньке рассказали души неврологов) висит множеством портретов во всех кабинетах физики и математики, а его, Ваньку, забыли его же правнуки. Злится Ванька тому и громко харкает от отвращения и несправедливости. На весь тот свет.
10 сентября 2013 года
Встреча с удивлённым пожилым снобизмом
Описываемая мной встреча с удивлённым пожилым снобизмом произошла почти три года назад. 16 декабря 2010 года у меня выдался свободный день, который я решил провести в музее-квартире Анны Ахматовой в Фонтанном доме на Литейном проспекте в Петербурге.
Мне повезло: день в музее был рабочий, и экспозиция была открыта для гостей, пришедших в бывшую некогда и коммунальной квартиру, в которой единственной постоялицей давно была лишь великая русская литература, та посеребрённая её часть, которую и застала, и долго, до середины шестидесятых, представляла Анна Андреевна.
В 2010-м я носил длинные волосы, и бабулька-смотрительница, очевидно, не могла заподозрить их обладателя хоть в каких-то литературных познаниях, а потому, когда я спросил, в каком году был открыт музей, только со снобистским неприятием процедила: «К столетию Ахматовой». – «В 1989-ом?» – уточнил я спокойно. «Да», – будто испугавшись, что я знаю её смотрительскую тайну, удивилась она. И замолчала, зло, исподлобья, оскорбившись на меня или на мои длинные, непонятные и непосильные её уму волосы.
1 декабря 2013 года
Подглядывая за картиной
День города в Петербурге в 2011 году произошёл 28 мая, когда мосты нарядили трепетными на ветру флажками, некоторые улицы на время отдали во власть праздничных пешеходов, а среди множества мероприятий этого дня был и парад старинных судов в акватории Невы, на который я и отправился смотреть вместе со своим знакомым по школьным годам, давно и, к счастью, безвозвратно минувшим в буйной пучине дней.
По информации газет, некоторые заграничные пароходы, прибывшие в Град Петров торжествовать по случаю его Дня рождения, работали только на дровах. Сложно сказать, но, судя по клубившемуся над флотом прошлого размашистому белому дыму, возможно, это и действительно так: на дровах. Были на воде и парусники: в основном, небольшие изящные стройные яхты.
Мы недолго оставались на месте и решили пойти со стрелки Васильевского острова к Петропавловской крепости. По дороге к многолюдному пляжу, не доходя до Кронверка, на набережной, среди шествия громких, шумных встречных, я заметил остановленного мольбертом и красками пожилого художника. Привычные и в большинстве равнодушные к творцам полотен петербуржцы проходили мимо рождения картины. Конечно, я тоже не собирался впасть в созерцательность зеваки и беззастенчиво рассматривать отстранённого мастера холста и красок: не хотелось рушить его спокойной сосредоточенной работы. Но, пройдя мимо, я остановился, развернулся и, выхватив фотоаппарат, выхватил видоискателем художника с мольбертом из панорамы города, из праздничной суеты, из спешки убегающего дня. Так и осталась со мной на снимке эта новорождённая картина, за которой я второпях подглядел в петербургском праздничном мае.
6 декабря 2013 года
Как полюбить Родину в грязных сапогах?
Осень 1812 года застала Отечественную войну, армии Наполеона и Кутузова с их парадными выдрессированными солдатами и офицерами, а также отчаянных русских партизан на грязных разбитых дорогах в дожде, слякотных траве и опустившихся низко, на самую землю, листьях. В эту-то мокрую пору, в эту промокшую обветренную осень отправился на разведку отряд гусар. Вскоре он вернулся в расположение русских войск к тёплым кострам и «дыму отечества», который, как известно, «сладок и приятен». К прибывшим разведчикам подошёл начальник и разразился вопросом, глядя на неопрятный после опасной конной прогулки вид подчинённых:
– Поручик, Вы гусар?
– Так точно.
– А почему сапоги не начищены? Любите ли Вы после этого Родину?
– Люблю, Ваше превосходительство.
– Да можно ли Родину, Отечество своё, в грязных сапогах любить? Этак устав не велит...
– Грязь кругом, Ваше превосходительство, осень.
– Так Вы государю служите или осени? Она ещё не так распорядится! А государь позволял грязи сапоги пачкать?
– Никак нет.
– Вот! Я не позволяю себе носить грязь на сапогах! Фельдмаршал не позволяет! Сам государь грязи не носит! А Вы?!
– Виноват, Ваше превосходительство.
– Исправить! А теперь о разведке...
10 января 2014 года
Застать туман в городе
22 апреля 2011 года я вышел из автобуса в холодное весеннее петербургское утро на остановке «Университет» и застал туман врасплох. Впрочем, казалось, он нисколько не смущается ни наступающего дня, ни наступающих на центр города граждан и спокойно, медленно, хоть и без вальяжности, гуляет по городу: по его тусклым ещё в эту пору площадям, мёрзлым заиндевелым гранитным набережным, да и по самой воде Невы.
Говорят, в тяжёлые кровавые времена туман не раз был спасителем, пряча в своей плотной дымке людей от навязчивого упрямого преследования и давая им отдышаться, передохнуть. Но в большом городе мирных, пусть и злых, лет туман не любят: он то и дело лезет под колёса автомобилей и закрывает им путь, видимость. Или видимость пути... Туман бранят водители, бранят пешеходы за влажный промозглый нрав, неопределённость намерений, неясность. Он, как будто пугаясь, рассеивается уже утром и, растерявшись, исчезает.
Но в тот апрельский день туман уходить не спешил, медлил с этим, то ли что-то задумав, то ли задумавшись. Чем он был так потрясён, что потерял напрочь осторожность и своё сдержанное благоразумие? Отступающим под натиском весны и тепла льдом на реке? Гладью не тревожимой ветром воды? Своим туманным отраженьем в ней? Или всей панорамой утреннего и потому немного сонного города? Впрочем, его можно понять: вид действительно был редкий. И только нечастые, к счастью, в эту раннюю сонную пору люди портили прекрасный вид и туманное задумчивое настроение города своими воплями, грубым и пьяным то ли от весны, то ли от более привычных обстоятельств смехом.
15 января 2014 года
Как смело спал Менделеев
Известно, что большой мастер чемоданного дела Дмитрий Иванович Менделеев, отрываясь от любимого занятия поклажей, обращался к химии, к науке. Знал он её давно и настолько хорошо, что обращался к ней на «ты». Истомлённый общением с наукой, Дмитрий Иванович погружался со всей своей бородатой головой в сон. Сколько чудесных снов он увидел, доподлинно неизвестно, ибо рассказывал он всем только об одном, том, в котором увидел периодическую таблицу химических элементов. Должно быть, в других снах он видел не менее интересные вещи, но такт не позволял ему поведать об увиденном научному сообществу императорской России и даже всего взрослевшего мира: слишком смелыми были эти учёные сны.
Ныне всё не так. Сны, правда, учёные видят по-прежнему, да сюжет не тот. Вот один студент третий день видит во сне свою соседку по общежитию в самых странных, неведомых доселе науке позах, пока некоторые другие студенты видят её воочию в ещё более хитрых позах. Да что толку! Все его сонные открытия в анатомии развесёлая наука сделала ещё в далёкие времена своей юности. А Дмитрий Иванович спал смело, очень смело. Современность бы не поняла его: не положено без передоза такое видеть. Разъеденные гедонизмом ребята с понятными каждому снами привычней миру, родней да спокойней. А на таблицу во сне теперь мало кто осмелится. Измельчал учёный брат. Измельчал.
27 января 2014 года
Броситься музыкой в дикость толпы
В суетном шумном начале петербургского июля 2013 года я проходил мимо жаркого людного дня по каналу Грибоедова от Спаса-на-крови к Невскому проспекту.
Где-то возле корпуса Бенуа Русского музея подгонял прохожих чуть разнузданный вольный ритм джаза уличных музыкантов, возле которых собралось несколько минутных слушателей. Я тоже ненадолго задержался возле джаза уличного трио.
Мелочь в кармане моей пообтрепавшейся куртки была единственным моим капиталом, а до пришествия денег на банковскую карту оставалось ещё несколько дней. Впрочем, в квартире, где я жил, были какие-то продукты – голоду меня в мир иной было не взять. Подходя к входу в метро «Невский проспект», я заметил девушку, игравшую на визгливой скрипке какие-то неведомые мне мелодии, мелодии скучноватые, тоскливые, вялые и тягучие, но это была обнажённая, смелая и беззащитная музыка, потому что выйти с голым нервом музыки на толпу, броситься в дикость толпы музыкой – это смело. Я бы не смог. Я смог только бросить музыке свою мелочь.
13 февраля 2014 года
Иллюстрации:
фотографии, рисунки, карикатуры –
из различных открытых интернет-источников.
© Сергей Уткин, 2013–2014.
© 45-я параллель, 2014.