Памяти Наташи
1. Сороковины
Слава соловью! — песня воробья вне систем и схем:
Я тебя люблю! Я люблю тебя! — Помни: насовсем.
…Ближе к сентябрю лютая беда скрылась в зеркалах:
Любящих стерплю, зная: иногда прахом правит страх.
Господи, прости: …а, б, в, г, д… — жалкий минус — в плюс.
Ежели про стих, рифмы — в Теберде, где и утоплюсь.
Прочерки чернил. Матрицы лица царственный овал…
Недосочинил — поздно прорицать. Недоцеловал!
…В клёнах октября вызрела заря. Месяц окосел.
Строчка тропаря. Стопка втихаря. Лесенки лексем.
Чёрная вода старого пруда. Лебеди грустят.
Чуткого следа чистая слюда — тягостно в гостях?
Демон с бодуна. Ангел во хмелю. Трезв апостол Пётр.
Скорбью страсть страшна. Выдумай, молю, вечный перелёт.
…Клятвы ноября. Лекаря враньё. Родственниц цинизм.
Кряква, лярва, фря, ведьмы мумиё — ежели про жизнь.
Вдруг из никогда грянула среда. Выдох… Вдох… Тоннель…
Смерть шепнула: да. Рухнула звезда. Зверь разгрыз свирель.
Боже, помоги — …ё, к, л, м, н: жутко выживать —
Меж чужих могил да родной жене выкроить кровать.
…В раме января — крах календаря: день сороковин.
Опыт бытия: первым в пропасть — я! Маятник судьбин…
Умников орда сгинет к февралю. Дальше — только боль.
Слышишь? Навсегда: я тебя люблю! Ежли про любовь…
2. Муза
Больно, родная?! — Удар ниже пояса —
Морфия нет… Безнадёга участия…
Бесы ночные к утру успокоятся…
Только дыхания ритм учащается…
«Бережно выстирай, тщательно выглади
Белый платочек и синюю кофточку…»
Ангелы, ведьмы, весталки и выблядки
Силятся втиснуться в узкую форточку…
Жутко, любимая: вера и знания
Кажутся глыбами равновеликими.
Клиника выкрика!.. Стон расставания…
Звуки — калеками, буквы — каликами.
«Вымолвив “Царствие…”, “Вечное” — вымоли.
Неистребим парадокс воскрешения!..»
Свечки задули. Салатницы вымыли.
Цепкая память — цена прегрешения.
Трудно, святая, скитаясь над безднами,
К чистому свету прорваться?! Но горлицы
Толщу пространства крылами разрезали:
Облако. Зарево. Лик Богородицы.
«Есть безусловные чётки условные —
Соло рождения, дата прощания…»
Выцветут батики. Ходики сломаны…
Всхлипнет ворчливая скрипка скучания…
Кем обернёшься ты, Женщина-Музыка?..
Фраза кавказская… Ваза китайская…
Роза испанская… Пой, Андалузия!..
Муза алтайская… Здравствуй, скиталица!
«Верю и знаю: разлука — иллюзия.
Сызнова встретившись, мы не расстанемся…»
3. Двойник
Бездарная попытка суицида —
В трёх литрах пива дьявол корвалола.
Севилья, замороченная Сцилла,
Харибду донимает: будь хоробра!
Здорова будь! — поддразнивают фавны.
Счастливый путь! — поддерживают трубы.
Комдивы, легендарны и коварны,
Горилку дуют в хате бабы Любы.
Кровавы карнавалы Корвалана.
Ковыльны переливы Оклахомы.
Иван-да-Марья, далее — нирвана.
Родные перелески незнакомы.
Сирень да Сирин — серия «Свирели».
Княжна Наталья корчится от боли.
Слова меж океанов отсырели.
Чужие параллели карамбольны.
Паскудная гримаса суицида —
Жирафит разжиревшая корова.
Ворона, беспилотная бацилла,
Державу пожирает в полвторого.
Зависнет над планидой полуфраза:
Бессильна пересыльная пластинка…
Загадочна заморская зараза! —
Радирует крылатый невидимка.
В полпятого и далее — по кругу! —
Полцарства воскресает до рассвета.
Верни неповторимую подругу,
Двойник осиротевшего поэта.
Вкушая прелесть свежей ежевики,
Цени секунды, посланные свыше…
Посланник Зазеркального Владыки,
О жизни и любви — как можно тише.
4. Огонёк
Натулёнок-Натулёк, проморгал — не уберёг…
(Разве тот, который Бог, нам хоть чем-нибудь помог?)
Как себя не виновать, побуждая выживать,
Убеждают подождать дети, брат, сестрёнка, мать…
Голубицу голубок поцелует, шепчет Бог,
Подойдёт особый срок, погоди спускать курок…
Продолжая волховать, вынуждают выживать
Птица Си, упрямец Ять, апельсин, сирень, тетрадь…
Ну а тот, который чёрт, просчитавшись, огорчён:
Ржав крючок, дыряв сачок — спас царевну дурачок!
Негасимый огонёк: ясен свет, но путь далёк.
(Инженерит педагог: разум менее чем Бог…)
Как себя не виновать, остаётся уповать:
Скоро внучкам ворковать, внукам страсть мариновать.
Правнук, помни назубок: чувство более чем Бог!
(Блок распутывал клубок, нарываясь на подлог…)
Хватит, дед, чудаковать — начинаем куковать!
Став увечным, мять кровать? — Лучше вечно рифмовать!
Улыбаясь, воспарим: остров Крым непобедим!
Жив? Жива! Люблю — любим, звёздным Ангелом храним…
5. Голос
Циничен чорт: мальчонка для битья
Девчонку запугает Хиросимой…
Когда чей срок? Кому грозит кутья?
Кого пытать судьбой невыносимой?
Но каждую травинку жития
И каждую пылинку бытия
Пронзает луч звезды неугасимой…
Беспечен Бог: печальная ладья
Мерцает купиной неопалимой…
Отчалишь ты — от боли взвою я,
Горбатясь под бедой неодолимой!
Но каждую песчинку жития
И каждую былинку бытия
Спасает голос Женщины любимой…
6. Possible*
Господи, это — я…
Господи, это — мы…
Ты настоящий, Господи?!
Версия снегиря:
Солнце — осколок тьмы…
Ангелы грянут: possible.
Лучший бесстрашный твой,
Сложный (возможный?!) наш
Шанс, воскрешая странствия,
Чорта послать в забой,
Ведьмин поджечь шалаш…
Фаусту — фарт фрилансера!
Господи, это — я…
Господи, это — мы…
Ты равнодушен, Господи?!
Ария соловья…
Зверский озноб зимы…
Зуб зазеркальной особи.
Времени скверный сбой…
Верности нервный ритм…
Терции или тернии?
Станция «Стань собой»…
Бремя чужих орбит…
Демон — мастак мистерии.
Господи, это — я…
Господи, это — мы…
Ты успокоишь, Господи?!
Голос — посол ноля…
Глаз — парафраз сурьмы…
Грустный чудак на ослике.
___
*брит. [ˈpɒsɪb(ə)l] — возможный, вероятный, сносный, терпимый…
7. За радугами Счастья
Всё с чистого листа — и жизнь, и смерть, и слово.
/Синкопы УКВ, старея, перевру…/
Мелодия проста, прекрасна, но сурова.
У вторы в рукаве — свирелька песняру.
Роль пол(н)ого ноля — авария аврала.
/Ау, Караганда! По курсу — Теберда/.
Забавная Земля, вокзальный зазывала
Предсказывал, когда Звезду пронзит беда.
Всё — с чистого листа: прощая, распрощайся!
/Угрюмый Берендей, пырей взбодрит бадью…/
Устал считать до ста?! За радугами Счастья —
И тысяча чертей, и миллион адью.
Боль бе(г)лого ноля — от первого абзаца
До лишней запятой расхристанной строки…
Шуту на короля обрыдло огрызаться.
/Рулетка: золотой билет на Соловки!../
Всё! C чистого листа — и страх, и риск, и слава.
Соловушко, прости, я чудо сотворю!
/Астральные уста? Тотальная отрава…/
У нищенки в горсти — сухарик бунтарю.
Соль вольного ноля. Глаз рыжего Грааля.
Валенсии слеза. Печоры письмена.
Печали утоля, Архангела ругая,
Сжигаю тормоза у станции Хана.
8. И Богу, и царю, и миру…
Жене — бессмертие. Квартиру
Любовнице пообещай,
Чеканную сроку — Шекспиру:
Зело завидует пущай.
(Глядишь, припишут Кантемиру,
Пошутит Пушкин невзначай),
А славу — жалкому кумиру,
Поскольку сказано «Прощай!»
И Богу, и царю, и миру…
Улыбку внуку завещай.
9. У жизни на краю
Устал разгадывать кроссворды бытия.
Подруг тошнит от крестословиц быта.
Фривольная орбита «Курс рубля»
на две крамольных колеи разбита.
Пронзит параболу парадного «Ура!»
гипербола гортанного разгиба.
Зверея, прозревают доктора:
Багира растерзала жизнь сагиба.
Пора забросить преферансы, вуаля, —
Ассоль сыта пасьянсами по горло.
Ла Скала зазеркальной ноты ля —
на скалах домонгольского глагола.
Венец истории адамова ребра —
теория тотального аврала…
«Беда — когда ни худа, ни добра», —
артачится базарный поддавала.
Пора развязывать условные узлы —
позорные разлука разрубила.
Кремлёвский конь? Троянские козлы?
Абсурд судьбы — кульбит паникадила.
Господь лукавый, признавайся на хрена
модели недостроенного рая?!
Безумный слог? Безумная страна.
Рыдай, рыбарь, ты третий лишний с края.
Оплакав Музу, допою, договорю…
Курить бездарно, пьянствовать паскудно.
Прощай, поэт!.. У жизни на краю
блажить легко — пророчить многотрудно.
10. Во спасение
Воскрешать не моги — неча рыпаться!
Кто?.. Когда?.. — разберётся Господь.
Жаргонизмы разбойного рыцарства
Дух спасают, насилуя плоть.
Невозможно воскреснуть — оспорите?! —
Вельзевул торжествует, смеясь.
Пасть «Астории». Пропасть истории.
Во спасение — Яблочный Спас.
Воскресить невозможно — доказано?! —
Ни крестом, ни постом, ни хлыстом.
Побеждай! — побуждаешься джазово
Гениальным поэтом. Христом.
11. Ответ
Высокая любовь — старинная болезнь.
Смертельная болезнь — бесстрашная любовь.
Балбес на Эверест отважился залезть:
Архангелы, отбой! — Пристанище богов?
И Мастер, и Пилат… — аккорды невпопад…
Свирепый Крысобой ведёт судьбу на казнь.
Кириллица икон… Латиница лампад…
Прекрасная болезнь — античная боязнь.
Типичная болезнь — безумная любовь!..
Любезный альтруист, сворачивай ликбез,
Рифмуя вновь и вновь плейбой-гобой-разбой, —
Достаточно поэз припадочных небес.
Придаточных словес загадочный зигзаг.
Серебряной строки затейливая нить.
Рыдает кинозал: «Дорога» и слеза,
Джульетта-егоза, готовая любить.
Наивная любовь — блаженная болезнь.
Последняя любовь — печаль и благодать…
Живёт и здесь, и там, поёт и там, и здесь
Гимнастка Натали, рождённая летать!
Штрихует дождь косой и Сольвейг, и Ассоль.
Метели исказят свирельный силуэт…
Спасительный ответ подскажет бог босой —
Единственный совет на тыщу звёздных лет.
12. Домолчаться до…
Забывая о главном —
сокровенном, словно нежное прозвище той,
что навек отлетела,
понимаешь: старик одинок во Вселенной,
переполненной страхами,
склоками, сплетнями, болью,
но спасаемой светлой Любовью,
о которой не помнит никто, кроме строгого Бога,
растворившего нас в мириадах
бессмертных и смертных,
искушавшего смелого древом и чревом,
соблазнявшего сильного словом и славой,
одарившего нищего чувством небесной свободы,
наказавшего алчного холодом брачной постели,
научившего умного мудрости судного часа,
укрепившего самого слабого Символом Веры,
пожалевшего женщину, музу, русалку, корову,
защитившего мужа, стрижа, домового, медведя,
потерявшего всех, воскресившего всех… Остаётся
одинокому Сыну спросить одинокого Бога:
одинокий старик домолчался до Главного Чуда?..
2016, ноябрь — 2018, ноябрь
© Сергей Сутулов-Катеринич, 2016-2018.
© 45-я параллель, 2018.