Подмосковное лето. Июнь
1
Облака, что над нами кружили,
Было видно и ночью, и днём.
Всё же выжили, хоть и не жили, –
Просто делали вид, что живём.
Впрочем, нам не в диковину это,
Что́ дела – разотри да и плюнь.
Комары. Подмосковное лето.
Подмосковное лето. Июнь.
2
Думал, это начало грозы, –
оказалось, что вся.
После долгой и снежной
зимы – подмосковное лето.
Дождь закончился так же
внезапно, как и начался́,
И повсюду тотчас в небесах
показались просветы.
Снова тучи летят надо мною,
куда-то спеша,
И сорока на сломанной ветке
несёт ахинею,
И готова к полёту
обретшая крылья душа,
Легче дышится,
запахи резче,
и звуки полнее.
3
Простые чудеса –
Рассветы и закаты.
И птичьи голоса –
Баррэ и пиццикато.
Не ценим то, что есть,
Живём. Проходим мимо.
Проста у птицы песнь.
Зато неповторима.
4
То ли шелест осин,
То ли песня,
Всюду рвётся люпин
В поднебесье.
Вот июня
Уже половина,
Время волчьего боба –
Люпина.
5
Как бывало не раз –
за́ день, за́ два
закончился зной:
Наш июнь на жару был всегда
не особенно щедрым.
И с утра величаво
плывут и плывут над землёй
Облака дождевые,
гонимые северным ветром.
Дождь затих, и опять он
по шиферной крыше шуршит,
И колышется в дальнем углу
у стены паутина,
И пейзаж заоконный
на скорую руку пошит,
И шиповник цветёт,
и уже отцветает калина.
6
Свет горячий соседствовал с тенью,
Ветки яблонь смотрели в окно,
Лето пахло китайской сиренью,
И шиповником пахло оно.
В свете солнечном плавились реки,
И ночная осунулась тьма,
И казалось, что лето – навеки
И навек отступила зима.
7
Как безвольны, увы,
и безрадостны мы до поры,
И не всем предстоит в этой жизни
воспрянуть, воскреснуть,
Как деревьям в лесу,
ожидающим слома жары,
Ожидающим слома жары,
словно манны небесной.
В этой жизни так важно,
пока не иссякла строка,
Доиграть до конца
в этом с детства знакомом спектакле
И дождаться,
когда вдруг сомкнутся стеной облака
И с небес полетят
полновесно блаженные капли.
8
Неприметный и непоэтичный,
Ты растёшь вдоль обочин дорог –
Вёх – на вид совершенно обычный
И вполне безобидный цветок.
Жук ползёт, мимо скачет лягушка,
И вокруг тебя всюду трава,
Омег, вяха, кошачья петрушка,
Мутник, дягиль, гориголова.
Белладонна кивает кому-то.
Ты её ядовитей стократ,
Брат-омежник, а проще цикута –
Та, которой отравлен Сократ.
9
Сныть да сныть кругом,
В поле ни души.
Чутко над прудом
Дремлют камыши.
Шелест сонных трав,
Шёпоты берёз,
Быстрые, стремглав
Промельки стрекоз.
Всюду бурелом
Около пруда.
Сныть да сныть кругом,
Сныть да лебеда.
10
Разберёмся, где плюс, а где минус,
И – что делать – грусти не грусти,
Но последний осыпался ирис,
И пионы устали цвести.
А казалось ещё накануне:
Время медленно шло, по чуть-чуть...
Но закончилось время июня,
И полгода – уже не вернуть.
11–30 июня 2022
* * *
Если долго смотреть на огонь,
То привидеться многое может:
Ветер сорные травы ерошит,
Мёд течёт из ладони в ладонь.
Если медленно плыть по реке,
Воду вёслами редко тревожа,
Вдруг поймёшь, как на звёзды похожи
Огоньки, что горят вдалеке.
Если жить, никуда не спеша,
В небесах открывая земное,
Обретается зренье иное
И становится вещей душа.
* * *
Нет, не сломлены мы и не сломаны,
Но в костюмах, протёртых до дыр,
Мы с тобою, брат, – грустные клоуны,
Ненадолго пришедшие в мир.
Хочешь плачь, хочешь, смейся и радуйся
Безоглядно, безумно, пестро, –
Амплуа наши вечны, как радуга:
Арлекин, Коломбина, Пьеро.
Путь от рыжего клоуна к белому –
Это всё же не глазом моргнуть! –
Путь нелёгкий от частного к целому,
От Меркуцио к Гамлету путь.
* * *
И пока разлетались осколки огромной страны,
Мы свои затевали карьеры, сплетали интриги.
Только вдруг оказалось: они никому не нужны –
Эти пыльные, долго хранимые, старые книги.
Только вдруг оказалось, что свёрстан и выстроен ряд
Междометий, частиц, бесконечных пустых многоточий,
Что на птичьем, пустом языке все вокруг говорят.
Всё «короче» повсюду да «блин».
Да куда уж короче!
* * *
Я помню, даже если не хочу,
Вот эту кособокую скворечню,
Как с криком: «Ножи, ножницы точу!» –
Ходил точильщик по Замоскворечью.
Подмигивая нам, хулиганью,
Наждачный круг налаживая быстро,
Он пальцем проводил по острию
И рассыпал оранжевые искры.
Хоть век иной вступил в свои права,
Я, временами обретая крылья,
Как тот точильщик, пробую слова,
Всё проверяю:
Как они, остры ли?
Кошки и мышки
В час, когда отпускает истома,
Жар спадает с грехом пополам,
Убегают все кошки из дома
По своим по кошачьим делам.
То-то радость пронырливым мышкам,
Что с приходом ночной темноты
По своим по кошачьим делишкам
Удирают из дома коты!
Ночь спускается. Всё затихает.
Люди спят на боку и ничком.
Кошки по двору так и летают –
Мышки ходят по дому пешком.
* * *
Не томление до петухов,
Не скольжение рифмы по строчкам,
Появление новых стихов –
Путь по ямам, ухабам да кочкам.
Не горят впереди огоньки,
Дождик сеется, зябко, ненастно.
За крутым поворотом строки
Что там дольше – порою неясно.
Приобщайся к труду бурлака,
Не надеясь на Божию милость,
А что кажется лёгкой строка –
Дело случая. Так получилось.
* * *
Художник, для потомков сохрани
Приметы мира, что подобны чуду.
Пускай творенья признаны не будут!
А похвалы... Зачем тебе они?
И мнением ни друга, ни жены
Не обольщайся ни потом, ни вскоре.
Не ждёт ведь от людей признанья море,
В котором небеса отражены.
© Сергей Штильман, 2022.
© 45-я параллель, 2022.