Сергей Баталов

Сергей Баталов

Четвёртое измерение № 12 (432) от 21 апреля 2018 года

Любви долгожданная полоса

* * *

 

Кате

 

Разговаривать с ней – это чистую воду пить,

Разговаривать с ней – это просто глядеть в глаза,

И гулять вдвоём, и молчать, и, конечно, жить –

Так любви началась долгожданная полоса.

Я живу сейчас, словно чистое небо пью:

Разговаривать с ней – это миг угадывать, птиц кормить…

От её небывалого: «Я люблю!», –

Мир становится тем, чем, казалось, не мог и быть.

 

* * *

 

Был зимний день в районе Трастевере,

Типично римском городском районе,

Окраинном, безлюдном, запустелом

На средиземном шумном ярком фоне.

Да что сказать – типичное Затибрье,

Заволжье ли, Заожье – маловажно,

Здесь царство снов – где, если что и стибрят –

Мгновеньем позже кажется неважным.

Где лишь сидят извечные старушки

На лавочках, соседей обсуждая,

Да кормят кошек – это не игрушки,

Число грехов людских преуменьшая…

Мы были там. Сидели, наблюдали,

Как кошка рвёт сиденье мотоцикла,

Мы пили кофе, ни о чём болтали:

Здесь мотоциклы ко всему привыкли.

Прошёл официант, седой, вальяжный,

Ругалось рядом римское семейство...

И ничего в том не было нам важным,

Мы молча наблюдали это действо.

И было хорошо, светло, лениво,

И этим всем вполне необычайно.

Зелёный Тибр нёс воды терпеливо,

Корабль-остров на волнах качая.

Тянулось время еле-еле слышно,

И день казался медленным и ясным,

Когда официант из кухни вышел

Порадовать нас чем-нибудь прекрасным.

 

И так нам было хорошо и просто,

Что вспомнил я, ничем не омрачаясь,

Наш старый двор, огромный летний остров,

Где было детство, в лете растворяясь,

Там важно кошки выгибали спины,

Там бабушки сидели под сиренью,

И воздух был под вечер чуть-чуть стылый,

Наполнен светом, теплотой и ленью.

Там было всё: костры, велосипеды,

За кем-то слежка. К парку и обратно,

Через кусты. Ещё кружок проедем.

А скоро ночь. И дома ждут, понятно.

На гаражах – гремят чужие крыши! –

Играли в «сифу». Как-то не попались...

И ветеран-сосед во двор к нам вышел,

И мы ушли. А те дворы остались...

И вот сидим мы в этом самом Риме,

Простой водой лазанью запиваем,

И чувство то, что здесь однажды были,

И этот мир до боли узнаваем.

Как будто двор наш рядом, по соседству,

Как будто просто сразу не узнали,

Как будто вновь мы возвратились в детство,

Свернув тропинкой вон за тем сараем.

 

* * *

 

А про время – забыли. Здесь время – одни дожди.

Прохудились вдруг небеса.

Как у неба – погоды, ты жди да жди,

Это – серая полоса.

 

Нет ни радости в этом, и нет тоски:

Хорошо. Ты пришёл домой.

Словно пленник узенькой полосы,

Где столкнулись земля с водой.

 

Среднерусской возвышенностью храним

Европейской равнины сын,

Ты сидишь один, и с тобой одним

Лишь слова от родных осин.

 

Как приятно их невпопад молчать,

Дождевой разбирая стук,

Развлекаясь, в такт ему отвечать,

Словно знаешь морзянку вдруг.

 

Вдруг ещё чего прилетит с небес

Этих стылых сейчас – к тебе...

Ведь доступна вышка от МТС,

А волне – безразлично, где...

 

* * *

 

Когда глажу бельё

Или мою посуду –

То вокруг тишина,

Сопричастная чуду.

 

Словно власть дана мне

Что-то в мире наладить:

Отмочить, оттереть,

Перемыть, перегладить.

 

Словно сам чуть светлей

Становлюсь я, как будто

Отмываю грехи,

Пока мою посуду.

 

От работы такой

одно только спасенье,

от трудов отдыхать

в светлый день воскресенья.

 

* * *

 

Видишь папу? Вот и папа!

Это папа в женском царстве!

А на папе сверху – шляпа,

А у папы – вид гусарский.

 

Этот папа в ус не дует,

Этот папа занят делом,

Этот папа лишь целует,

А ругает неумело.

 

Видишь,вид какой довольный?

Хоть спокойствия не знает,

Он девчонок своевольных

На плечах своих катает.

 

В этом деле и отсрочки

Не бывает ни минуты.

А ещё у папы – дочки,

Папа счастлив почему-то.

 

Ода чайнику

 

Видишь чайник: тонок носик,

Благороден цвет.

Для поэзии, мы спросим,

Чем же не предмет?

 

Вот бока его крутые

Полные тепла,

Он царит такой на пире

Во главе стола.

 

Символ грамоты китайской

На его боку –

Пожелание жизни райской

На твоём веку.

 

Мы семьёй сидим на кухне,

За горячим чаем,

В чашке солнечный лимончик

На волнах качая.

 

Чай недавно заварили,

Пряный, травяной –

Его запахи проплыли,

Прямо надо мной.

 

За окном зима, пустынно,

А у нас – уют,

Страны южные России

Вкус свой отдают.

 

С ним и холода не властны

В этот зимний час,

Потому пить чай так часто

Принято у нас.

 

Потому и этот чайник

Редко здесь скучает.

Чай вскипел – и будет праздник,

Значит, отмечаем.

 

* * *

 

Выходишь во двор, ухватить чуть-чуть зимнего солнца,

Два раза в неделю случайно доступная радость,

И время замедлится, время как будто замнётся,

И тронется снова, с собой захватив, что осталось.

 

Все эти снега, что подобны пуховой перине,

на плечи наброшенной, нежной, негаданно тёплой,

И эти дома – что сегодня едва приоткрыли

В бумажных снежинках на солнце горящие окна,

 

И розы, да, розы, что вновь расцветают на щёках,

И воздух колючий, как водка, что пьют на морозе,

И вечную рифму, и эти узоры на стёклах,

Мальчишек на горке – здесь я абсолютно серьёзен.

 

И глазом слепым смотрит сверху белёсое солнце,

Желток сквозь белок еле виден – такое бывает,

И серое небо как будто очищенный стронций

И редкая птица ворона вдали пролетает...