Семён
Раич

3 отрывка из поэмы Арета

[1] 
  
Я помню золотые годы, 
Когда в объятиях природы, 
Свободный от мирских сует, 
Я издали смотрел на свет 
И отвергал его зазывы. 
Тогда Поэзии порывы 
Теснилися в душе моей, 
Я весь был в ней, я жил для ней. 
  
Я помню золотые годы, 
Когда с беспечностью свободы, 
В разливе полном бытия, 
Мечтой переносился я 
В края Италии заветной, - 
И дни мелькали незаметно; 
Тогда я счастьем был богат, - 
  
Его Виргилий и Торкват 
Мне напевали, навевали... 
Но эти годы миновали, 
И что от них осталось мне? - 
Воспоминания одне! 
И вот теперь у них на тризне, 
Ненужный гражданин отчизны, 
С охолодевшею мечтой 
Сижу безродным сиротой. 
  
[2] 
  
Бородино! Бородино! 
На битве исполинов новой 
Ты славою озарено, 
Как древле поле Куликово. 
  
Вопрос решая роковой - 
Кому пред кем склониться выей, 
Кому над кем взнестись главой, - 
Там билась Азия с Россией. 
  
И роковой вопрос решён: 
Россия в битве устояла, 
И заплескал восторгом Дон, 
Над ним свобода засияла. 
  
Здесь - на полях Бородина - 
С Россией билася Европа, 
И честь России спасена 
В волнах кровавого потопа. 
  
И здесь, как там, решён вопрос 
Со всем величием ответа: 
Россия стала как колосс 
Между двумя частями света. 
  
Ей роком отдан перевес, 
И вознеслась она высоко; 
За ней, пред нею лавров лес 
Возрос, раскинулся широко. 
  
[3] 
  
Природа по себе мертва. 
Вне сферы высшего влиянья 
Безжизненны её созданья: 
Она - зерцало божества, 
Скрижаль для букв Его завета; 
Ни самобытного в ней света, 
Ни самобытной жизни нет. 
Она заемлет жизнь и свет 
У сфер, не зримых бренным оком. 
Воображение - дитя, 
Но если, крыла распустя, 
В своём парении высоком 
Оно проникнет в глубь небес 
И там - в святилище чудес - 
У самого истока жизни, 
За гранью мертвенной отчизны, 
Упившись жизнию, творит 
По дивным образцам небесным, 
Всегда высоким и прелестным, 
И даст своим созданьям вид 
Полуземной, полунебесный, 
И душу свыше призовёт, 
И эту душу перельёт 
В свой образец полутелесный, 
Полудуховный, - он пройдёт 
Из века в век, из рода в род, 
На мир печальный навевая 
Таинственную радость рая. 
  
          1849