Саша Ирбе

Саша Ирбе

Четвёртое измерение № 2 (602) от 11 января 2023 года

Старик и мальчик

Поэтический цикл

 

Старик и мальчик

 

Здесь скудное пространство для стихов.

Вокзал... Перрон... В Москву уносит поезд.

Среди метелей, рельсов и снегов

бредут вдвоём – мои душа и совесть –

 

старик и мальчик – мальчик и старик,

чуть шевеля замёрзшими губами.

И мальчик тихо к дедушке приник,

так, как всегда мечтал приникнуть к маме.

 

Уехал поезд… (Это не из книг!..)

Бредут, плечом друг друга подпирая,

старик и мальчик – мальчик и старик.

И белый снег, над станцией витая,

один запечатляет этот миг.

 

Промчатся годы – мальчик подрастёт

и дедушка сойдёт к себе в могилу.

И только та, что ехала, поймёт,

что не вернёт всего того, что было.

 

И будут вновь над станцией снега,

и поезда нестись по свету будут

через снега в Москву и на юга,

от скудных дней к свершениям и к чуду.

 

Старик и мальчик, мальчик и старик –

так беззащитны, так невозвратимы...

Сюжет из личной жизни – не из книг,

но мной они по-прежнему любимы.

 

Не в силах время сдвинуть человек:

и деда нет, и мальчик тот – мужчина,

но та картина, что приметил снег,

она во мне живёт неотвратимо.

 

Живёт – как куст… Пускает поздний цвет,

всю серость дней прошедших прикрывает.

Как часто то, чего в помине нет,

для нас потом всех памятней бывает.

 

Иерусалим, февраль 2019

 

Первые снега

 

В ту зиму счастье было невозможно.

Но счастье шло из каждого угла.

Оно казалось с каждым вздохом схожим.

И я в ту зиму счастлива была.

 

Последний класс до дыр избытой школы,

а за окном снега.. снега… снега...

Мой первый принц – высокий и весёлый –

меня манил в чужие берега.

 

Пожатья рук – как чудно и как сладко!.. –

и слаще, может, тысячи ночей.

Он был моим капризом и загадкой.

И важно, что не занят был, ничей!

 

Снега, снега... До дома без оглядки,

нет, мы не шли – летели и неслись.

В снежки играли и играли в прятки.

О, как неслась, о, как спешила жизнь!..

 

Зима промчалась!.. Счастья стало меньше!..

Принц стал серьёзен!.. Близился итог!

В далёкий город собирая вещи,

просила: «Ты черкни… хоть пару строк!»

 

Не написал... А я, как прежде, помню:

блеск фонарей.. снега... снега... снега...

Мир белым был – а стал сегодня тёмным.

Снега ушли в чужие берега.

 

Навек простясь с моей любовью первой,

я до сих пор скучаю и грущу,

что тех снегов – больших, душистых, спелых –

я никогда теперь не отыщу.

 

Но чистота в душе моей осталась

тех самых первых, трепетных снегов.

Я вижу снег – а ощущаю шалость

и дальний свет манящих берегов.

 

И хорошо, что так легко и верно,

но чуда не свершилось, не срослось,

что той любви – большой, красивой, первой –

нам после запятнать не довелось.

 

И хорошо, что все идёт, как надо;

далёк и ярок наших жизней путь.

Пускай в мечтах, но все-таки я рада

из этих дней в ту зиму заглянуть.

 

Москва, март 2019

 

Причал

 

Что вспомнить я могу о первом муже?!

Нет, он не умер... Просто мы другие!

Не стали ни удачливей, ни хуже.

И любят нас другие дорогие.

 

Пожалуй, вспоминаются свиданья

(луна над миром – чернота над бездной)

и первое любовное признанье,

неловкий поцелуй в подъезде тесном.

 

Катание в троллейбусе до дома,

кромсание семейного бюджета;

и булочка, как общая истома,

в неделю раз торчит в бюджете этом.

 

Обиды слов… отчаянье… пелёнки...

И вдруг надолго замолчала память.

Скучает дом с оставленным ребёнком.

Гремит вокзал... Перрон... На сердце – камень.

 

Закончен пир с обидными речами.

И, точно запоздавшая обновка,

последний кадр... Москва гремит ручьями...

А мы вдвоём сидим на остановке,

мороженое сочное жуём;

нам сладко оттого, что мы вдвоём.

 

А было то мороженое с болью,

с тревогой перемешано, с любовью;

и оттого мороженое это

я часто вспоминаю до сих пор.

Была весна и нас слепила светом,

почти безотлагательно – в упор.

 

Что вспомнить я могу о первом муже?!

Никто из нас любви не предавал.

Мы вышли в море жизни – вышли в стужу,

к нам был суров пустой его причал.

 

Любили так, как ветви любят ветер,

вода – песок... Мы верили в судьбу.

Беда лишь в том, что вырастают дети,

и на любовь теперь у них табу.

 

Но жизнь течёт своим привычным ходом.

И что скрывать?! Мы не в ладу с судьбой,

что по чужим вокзалам, теплоходам,

а все-таки ведёт нас за собой.

 

Но счастье в том, что вырастают дети.

И дай им Бог, чтоб легче был причал,

чтоб их не злой – а самый добрый ветер,

на жизнь с любовью первой обвенчал.

 

Москва – Петербург, апрель 2019

 

А бабушка все пела

 

Был жаркий день… А бабушка всё пела,

на дольний мир раскинув два крыла.

Она впервые пела, как хотела.

Она впервые пела, как могла.

 

Шумела дочь: «С ума сошла старуха!

И голос-то совсем уже не тот!

Вчера божилась, что не слышит ухо!

Сегодня, вон: расселась и поёт!»

 

И муж ворчал: «Ну, дескать, ты распелась!?

Здоровье, что ли, мать, побереги!»

А самому ему сказать хотелось:

«Хоть отмерли у бабы две ноги,

 

а как поёт!.. И хороша, как прежде!»

И, покурить пристроясь у крыльца,

он замечал и красоту, и нежность

её тоской изрытого лица.

 

Она же пела всё сильней, всё проще.

И, точно бусы, звуки из груди

выстраивались в те леса и рощи,

которые остались позади.

 

В саду – кусты заслушались клубники,

плетень, обнявший яблоню слегка.

И солнечные блики, блики, блики

всё больше заполняли облака.

_____

 

Закат алел... А бабушка всё пела...

Дочь мылась в бане... Муж готовил щи...

А песенка, как ласточка, летела,

светилась, точно пламя от свечи.

 

Теперь в саду один остался – мальчик,

песочный замок строивший впотьмах.

Он смутным был смятением охвачен,

он растворялся в звуках и в мечтах.

 

То шёл в огонь, плечо подставив другу,

а то корабль пиратский штурмовал,

то в цирке мчал на лошади по кругу,

то на ракете к звёздам улетал.

 

_____

 

Закат погас… А бабушка всё пела...

Ещё поёт!.. Уже прошли года!..

Поёт легко, свободно, неумело,

через озера, горы, города.

 

И двор затих... И яблони не стало.

И баня накренилась на плетень.

Но бабушка петь в небе не устала.

Одна поёт над миром – целый день.

 

И, прислонившись к старенькой калитке

и вспоминая замок из песка,

бросаю милой бабушке улыбки,

через века бросаю, в облака.

_____

 

Теперь скажу немного про искусство:

я выучила бабушкин урок –

искусство там, где наполняют чувства

параболу тобой рождённых строк

 

уже не для похвал и не для славы

(и не в ферзях спортивный интерес).

Оно не бередит – а лечит раны

и оттого касается небес.

 

Москва – Петербург, ноябрь 2019

 

Матушка

 

Мне долго прослужил её совет:

«Не в том секрет, чтоб приближаться к свету,

а в том, чтобы в себе увидеть свет,

его хранить и с ним идти по свету».

 

Двор монастырский... Лестница-дуга

в прохладу келий... На душе – усталость.

Мне – восемнадцать... В сердце – духота.

А я тогда и вправду задыхалась.

 

По небу – мерный звон колоколов,

а по земле – тропинки, клумбы, грядки.

Хотелось, чтобы приняли без слов

и чтобы приютили без оглядки.

 

Сбежать хотелось от понятья «жить»,

как будто вечность простоять на пирсе

над морем тем, которое кружит,

уносит в бездны и бросает в выси.

 

Пускай другие плещутся, плывут,

ждут кораблей, с пучиной жизни спорят,

смеются, плачут, ссорятся, поют

и по ночам любимых беспокоят.

 

Пускай они!.. Но тут она вошла.

– Ты, дочь, ко мне?

– Хочу у вас остаться!

– Ты верующей сколько лет была?

Молчу... Потом приходится признаться.

 

– Сюда не жить приходят – отдыхать!

Но для мирских наш отдых необычен!

На службы в пять приходится вставать!

Взгляни на двор!.. Он тоже не вторичен!

 

Ты грядки полешь?.. Я опять молчу.

– Переночуй!.. А там... – домой с рассветом.

Всё, что дано нам в жизни, по плечу;

ты вспоминай, пожалуйста, об этом.

 

И в том и суть, чтоб в мире сеять свет.

И в том и путь, чтоб через все тревоги,

через десятки самых разных лет,

и не по общей – по своей дороге!..

_____

 

Двор монастырский... Звон колоколов...

Сиянье белых стен над Вяткой сонной.

Ах, матушка, я б заглянула вновь,

но даже имя не сумею вспомнить.

 

Ах, матушка, я помню твой совет,

но сил для бури жизни не осталось.

Спокоен стал и холоден мой свет,

и всё сильней душевная усталость.

 

Нет... Я сбежать от жизни не хочу,

в ней многое, о чем приятно вспомнить,

но многие, о коих я молчу,

давно ушли из этих дней и комнат.

 

И – ты прости – не радостен уход.

Я помню, что по силам и даётся,

но каждый новый, каждый светлый год,

в нём кто-то не спешит, а остаётся.

 

И как дать силы, сколько нужно рук,

чтоб те, кого люблю, в кого я верю,

не замыкали этой жизни круг,

а снова в жизнь распахивали двери?!

 

Москва, декабрь 2019