Все стихи Салих Гуртуева
Весеннее утро
Дым от костров над огородами
Клубится чёрной шерстью в небеса,
И в утренней прохладной роздыми
Звенят прозрачно наши голоса.
И склон в орешниковых зарослях
Заслушался кукушкой заводной.
А день, встающий в светлых замыслах,
По крышам робкой катится волной.
По свежим травам солнечной поляною
Коровы разбрелись невдалеке.
Все снохи во дворах порою раннею.
Вкус черемши уже есть в молоке.
Перевёл Б. Романов
* * *
– Время, время, ты мешок дырявый,
Сыплются несчастья из мешка.
Потчуешь ты горькою отравой,
Ну а жизнь людская коротка.
Время мне открыто отвечает:
– Пожинаешь ты свои плоды!
Сам себе упрямо накликает
Человек беду среди беды!
– Как же без ошибок человеку?
Разве он один их натворил,
И лицо Земли ведь не от веку
В оспинах оплаканных могил?
– Кто ж усеял скорбными холмами
Войнами изрытые поля?
Это вы намудрствовали сами,
Ненавистью души пепеля...
И уже моё петляет русло,
Сыплются размыто берега
Века, отражающего тускло
Другу друга, а врагу врага.
Я бегу, за всех переживая,
Плача над любою из могил,
И горит, как рана ножевая,
Мимоходом сломанный кизил.
Перевёл Б. Романов
Жамиля и птица
И вот опять, как испокон,
Неведомо откуда
Примчала птица на балкон.
Сидит!.. Живое чудо!..
Невесть какие там дела
Свершив средь трав и листьев,
Коснулась клювиком крыла
И, пёрышки почистив,
Готовая сорваться прочь,
Лишь тронет та страницу,
Глядит на дочь...
И смотрит дочь
Восторженно на птицу...
Перевёл Даниил Долинский
Из поэмы «Месяц Апостола»
Камни гор Господь нам даровал,
Как рабы, мы служим каждый день им.
Тот, кто на чужбине умирал,
Вздох последний отдавал каменьям.
Мшистый камень – наше Божество,
Исцеляет землю тот же камень,
Он – души и тела торжество,
Он – бальзам, он и целебный пламень.
За гордыню, Господи прости,
Замыслы создателя могучи.
Что ж роптать на жизнь, коль на пути
Ждут нас ИМ предписанные кручи.
Научи нас мудрости, Коран,
Негасим твой свет в борьбе со тьмою.
А Земля – дрейфующий корабль
С вечными штормами за кормою.
Но какой бы ни был ураган,
Наша жизнь – дорога к вечной Мекке,
И любовь к родимым берегам
Мы, балкарцы, сохраним навеки.
Перевёл Даниил Долинский
Из цикла «Белореченские мотивы»
Сегодня я соседа пожилого
Увидел – и почувствовал восторг:
Как если солнце, что тускнело, снова
Вдруг с запада вернулось на восток!
Да, может обратиться вечер в утро –
И снова заиграет в жилах кровь.
Природа поступает очень мудро:
Противоречит времени любовь.
Как сделалась легка его походка!
Шаги его упруги и быстры.
Во взглядах тех, кто встретит одногодка,
Заполыхают зависти костры.
Любовь пришла без спросу, словно лучик,
Что старую чинару осенил,
И думает сосед, что в жизни лучших
Дней не было: он полон новых сил.
Уверен он – орлиные высоты
Ему доступны. О, как он парит!
Оставили чело его заботы,
И весь его преобразился вид.
Ровесники же, вслед ему взирая,
Шушукаются, бедные, смеясь:
Увы, дано не всем, дойдя до края,
Вновь с жизнью утвердить святую связь.
Не многим уготована победа,
Не всяк с души стряхнуть способен лень...
Была причина, видно, у соседа
Так тщательно побриться в этот день!
Перевёл Георгий Яропольский
* * *
Как мудро молчание камня –
с ним вечность находит родство.
…Коль ты не желаешь добра мне –
не говори ничего.
Перевёл Евгений Степанов
Картинка
Родники, что в тени листвы,
Как глаза волов – зелены...
У волов же, что склонены
Над рекой – полон взгляд синевы...
Перевёл Даниил Долинский
Моей души опора
Там, где растаяли снега,
Из тишины простора
Бежит Ак-Су, моя река,
Моей души опора.
И напрягая взор и слух,
Росу роняя споро,
Её обнял цветущий луг –
Моей души опора.
А наверху со всех сторон
Вершины ткут узоры,
Там вечный снег лежит, и он –
Моей души опора.
И жеребята по утру
Резвятся у забора,
Играют гривой на ветру –
Моей души опора.
Когда склоняют жизнь мою,
Я, не стыдясь укора,
У ели тихо постою,
Она – моя опора.
Орёл не может не летать
И не глядеть на горы.
А мне земля – родная мать,
Моей души опора.
Перевёл Виктор Крамаренко
Мой вопрос к поэзии
– Не унижаю ль я святое дело,
Когда пишу о лжи и чёрной злобе,
Ведь ты – дитя любви, добра и света,
Должна служить опорой человеку?
– Когда бы злонамеренье и зависть
В людских сердцах себе не вили гнёзда,
Когда бы под луной торжествовала,
Верша благодеянья, справедливость, –
Тогда б не тернии, но только розы
Сопутствовали сладким песнопевцам
И самою завидною считалась
Тогда б судьба слагающего строки.
Но только правда без прикрас и грима
Должна быть путеводною звездою
Для каждого, кто на моих скрижалях
Надеется и свой оставить росчерк.
Нет правды – грош цена любым изыскам.
Нет правды – нет гармонии в помине.
Боишься правды – чистый лист бумаги
Не оскверняй напрасными словами.
Перевёл Аркадий Кайданов
* * *
На жернове Жизни я – семя одно,
Молю, чтоб судьбою мне было дано
той крошкою последнею хлебною стать,
Которой с ребёнком поделится мать,
Которой на свете средь каменных сот
Голодный – другого от смерти спасёт!
Перевёл Даниил Долинский
Не стреляй в рябину никогда
Сели у ручья. Молчали горы.
В дальнем далеке Эльбрус белел.
Паренёк позвякивал затвором,
Меткостью похвастаться хотел.
И, увидев гроздь рябины спелой,
Он сказал, что выстрелит в неё...
Но товарищ возразил: – Не дело...
Опусти ружьё...
Не стреляй, пожалуйста, в рябину,
Алых брызг судьба была полна...
Видимо, война глядела в спину
Человеку, шла за ним война
Алым снегом, алою бедою,
Тишиною алого следа...
Человек склонился над водою:
– Не стреляй в рябину. Никогда.
Перевёл Владимир Приходько
Первая чеченская
Главы из поэмы
1. Цвет снега
Цвет снега изменился: он стал алым.
Тому виною кровь, а не закат.
Разрывы бомб грохочущим обвалом
ревут и эхом множатся стократ.
Столбы огня от края и до края
меняют первозданный мирный вид,
и пучится земля вокруг, страдая,
буграми надмогильными пестрит.
Изрешетили воздух автоматы,
и в корни огрубелые как есть
вжимаются леса – их все когда-то
рубили, чтоб не пряталась в них месть.
А между тем, когда от подлой пули
пал Лермонтов, то пуще, чем друзья,
о нём скорбели здесь в любом ауле –
земле забыть подобное нельзя.
Растаял снег! Земля сполна раскрылась.
Покой разрушен, воля – та вдали…
Неужто миновала мира милость?
Покрыл огонь суровый лик земли.
Мешаясь с кровью, месят тесто мести
земля и ветер, спятивший с ума.
И шагу не ступить в коварном тесте –
коль пламя пощадит, изгложет тьма.
Ни волка, ни собаку я от века
судить не тщусь (дурной советчик – злость),
но снег – земли седины… человека,
который их почтил бы, не нашлось.
И справедливость, и добро уснули,
не их рукам вертеть сегодня руль.
Взамен переговоров – только пули,
и нет национальности у пуль.
5. Светлана Сорокина*
Глаза твои сейчас наполнены слезами…
Светлана, не стыдись, вся выплачься, до дна!
Ты – будущая мать, и слёзы льются сами,
когда такую весть ты вымолвить должна.
Всем тем, кто зло творит, придёт пора ответа!
Тебя бросает в дрожь казённое враньё?
…В изгнанье умерла моя сестрёнка Света –
хочу, чтоб ты свой век жила и за неё.
Твой подвиг – этот плач, а негодяев горстка
когда-нибудь уйдёт в творимый ею ад.
Оплачь мою сестру как женщина, как тёзка,
и тысячи других мальчишек и девчат.
Они ведь все свои для матушки России!
Не нам с тобой судить, кто прав, кто виноват,
но дети никому на свете не чужие,
и да воздастся всем за муки их стократ.
Плачь, Света, плачь! И я с тобою горько плачу,
хоть это, знаю сам, мужчинам не к лицу,
но, коль зима черна, куда я слёзы спрячу,
в какой пещере жить, в каком сидеть лесу?!
Снаряды пристыдить, увы, никто не может,
и в чёрном замерла пресветлая мечта –
зачинщиков войны ей в будущем поможет,
как строгому судье, судить одежда та.
Светлана, горьких слёз не утирай поспешно…
Взгляни: и снег идёт, как слёзы из-под век.
Он по прямой летит, безмолвно и безбрежно,
он словно бы решил не перестать вовек.
Он словно хочет кровь укрыть под пеленою,
но это и ему, поверь мне, не дано.
Лишь кровью тех сердец, что скованы бронёю,
возможно кровь омыть – уж так заведено.
Плачь, Света! Тает снег от пламени и крови,
и над моей землёй опять вскипает мгла.
Кавказу ни огонь, ни произвол не внове…
Спасибо, что хоть ты слезами помогла!
———
* О вводе войск в Чечню первой со слезами
на глазах сообщила диктор ЦТ Светлана Сорокина.
9. Цветок с опавшими лепестками
К кинотеатру парень шёл с цветами –
он пригласил любимую в кино.
Но лепестки с цветов слетали сами,
а им обоим было всё равно…
Казалось, что сметал их снежный ветер,
хотя ни снега не было уже,
ни ветра; по-весеннему был светел
тот день… но холод властвовал в душе!
К Чечне (я знал) был обращён взгляд парня,
и девушки глаза витали там.
Когда не видят лиц, сойдясь попарно,
то радоваться можно ли цветам?!
А жизнь, казалось, и не замечала
того, что всей природе не под стать…
Когда любовь, что жизни есть начало,
безмолвствует, чего от жизни ждать?
Агония и кома – вот приметы
весеннего безветренного дня:
безвременного, в сущности… О, где ты,
любовь, что в сердце плещется, пьяня?!
О тех цветах, что с горя облетели,
никто уже не вспомнит, не вздохнёт.
Теперь не дни, но души охладели:
хоть солнце светит, в мире правит лёд.
Перевёл Георгий Яропольский
Слушаю сердце земли
Прилёг...
К земле я ухо приложил –
Чтоб слышалось дыхание земное.
Трава, деревья, наши горы живы –
Что ж страх за них мне не даёт покоя?
Я спрашиваю, как другие прежде:
«О жизни что тебе, Земля, известно?
В душе живут на лучшее надежды –
Но сбудутся ль они,
скажи мне честно?»
Встревожен я дыханьем жарким века,
бегущего бездумно-торопливо.
Речёт Земля:
«Боюсь за человека,
Что оказался на краю обрыва».
О жизни звёзд я думал, и о соснах
Родимого Баксанского ущелья...
А в небесах таинственных и грозных
Ветра, как крылья мощные, шумели.
И я решился в небеса всмотреться:
Там против ветра плыл орёл устало...
Как Родина, огромным стало сердце.
Возвышенным, как небо, сердце стало.
И сразу же все скорби мировые
Меня настигли, сердце переполнив, –
А вдруг восторжествуют силы злые
И на земле наступит полночь в полдень?
Нам друг на друга надо опереться –
И будет нам спокойнее за Землю...
Лежу,
биению земного сердца
Своим тревожным сердцем чутко внемлю.
Перевёл Б. Рябухин