Полина
Афонина

Встреча с ангелом

Ты сегодня до ужаса милый, хоть крылья все в саже.

Шепчешь страстно на ухо: «Смотри, если иглами в сердце, то всё расцветает».

Улыбаешься мерзко, как будто не помнишь, не знаешь,

Что ты – Ангел-Хранитель… «Я, конечно бы, спас тебя,

 но ты знаешь – чудес не бывает».

Заливаешься смехом: «О Боже, какие смешные страданья.

Хочешь, можешь месяц на небо смотреть, можешь с бомжами напиться…

Это в принципе всё равно, хоть заорись, но тебя здесь никто не услышит….

Ты такой идиот, что мне хочется застрелиться…»

Гай (1)

Город наполнился электричеством и дождями.

Вставать по утрам в полседьмого невыносимо.

Хочется, чтоб сердце моё руками

Вынули из груди – смотри, как красиво бьётся

Оно на ладони.

Мне скоро в Гамбург

Улетать, ускользать на серебряном самолете…

Ты остаёшься курить сигары,

Разбрасывать карты, писать в блокноте….

Письма, которые не отправишь, мне?

Мы так похожи на сумасшедших,

Вытравили души свои каплями на стекле

В память о всех ушедших…

В тёмную ночь до рассвета не засыпай

Не кричи, не молись, не рассказывай тайны,

Милый мальчик, до дрожи простуженный Гай,

Я буду любить тебя вечно.

Гай (2). Письма

Гай, ну прости меня, я, как всегда, бесполезна,

Путаю даты, тебе, кажется, сегодня тридцать?

Твой маяк засыпала за день снежная бездна,

Ты бродил по окрестности в поисках с кем напиться.

Что-то давно уже в нас сломалось... в тебе-то точно

Стало на две серебряных шестеренки меньше.

Из-за них ты два года не можешь согреться ночью,

Голос стал в трубке как будто темней и резче.

Здравствуй, как ты? (Словно в меня вживили

Эту тоску, не сказав, под самые рёбра…

Вечер пахнет смородиной и ванилью, мы точно были?

Или это всего лишь горячка Бога?)

Время застыло песочною струйкой в сутках…

Когда ты улетала, я тонной скупал конверты,

На них было солнце и бабочки в незабудках,

Я хотел написать тебе про рассветы,

Но…

Знаешь, когда тебя вдруг не стало,

Рассветов стало безумно мало.

Гай (3)

А он думает, что за глупость, конечно же, не люблю,

Она там, в своём трижды проклятом Гамбурге,

А у меня корабли здесь ныряют в бездонную синеву

И даже зимой случаются радуги.

А вчера была буря, врывалась на выдох в город,

Стучалась в закрытые окна, рвала афиши,

Я бродил из комнаты в комнату, чёртов холод

Продирал до лопаток. До неба ближе,

Чем до тебя.

Только, пожалуйста, не звони…

Это твоё «Привет» хуже выстрела в спину.

Ты же знаешь, что даже в конце зимы

Не пережить седины.

Сердце простужено, может, пойти напиться,

Вычистить душу, ты тоже меня забывала???

Рваными рифмами? Желанием не присниться…

Странно, я вспомнил сейчас,

Как ты в руках моих

Замирала.

Гай (4). Айко

А ты знаешь, я нашёл себе пса,

Девочку, сучку, по кличке Айко.

Просто там, где ты прорастала в меня, – дыра

Размером с непризнанное государство.

Это типа попытки «не свихнуться от одиночества»,

Я читаю ей Цвейга, мы слушаем джаз и блюз,

Она знает, если я пьяный иду с револьвером на улицу,

Всё равно не смогу, всё равно вернусь….

Потому что она меня ждёт…

Я её обнимаю и глажу лохматую морду.

Я, конечно же, знаю, Айко,

Что все пройдёт,

Только ты продолжай меня ждать

Вечерами у парка….

Дожди

Эпоха дождей в нашем сказочном королевстве…

Осколок серого неба в твоей груди вместо сердца.

Ломаешь замки на окнах, пора собираться в даль –

Там на границах развалин ждёт нас ненужный Рай.

Смотри, как падают звёзды, смотри, как горит листва.

Когда умирают герои, книги теряют слова.

Герои забытых мифов, Боги ненужных дней.

В замке из пластилина покосилась скрипучая дверь.

Ты разбился на сотни бликов. Пожалуйста, не молчи.

Ветер ударит в спину, пора покупать зонты.

Май

Май. А мне бы стать бы немного спокойней и тише,

Имя Полина сменить на нежно-мужское Саша,

Купить чёрно-белую пленку, начать снимать крыши,

Научиться играть на флейте… и, может быть, даже

Вытравить отраженье твоё из-под радужки глаз…

Город похож на поезд, сошедший с рельсов,

Как хорошо, в этом поезде не было нас,

Таких одиноких и снова осиротевших.

Май. По утрам воздух пахнет дождями и барбарисом.

Мне ещё пару дней, и я научусь взрослеть…

И буду, наверно, считать самым глупым капризом

Желанье шагнуть с подоконника и взлететь.

Май. Ну что же, не бойся,

Возьми меня за руки, вырежи и измерь

В этих заброшенных переулках.

Я от нежности умерший глупый зверь.

Май. А ты не знаешь?

Кто я теперь…

Маленькому принцу от Лиса

На ладони твоей – карта страны чудес,

        ты – мой Маленький принц, который за всех в ответе,

Бесконечные дни в лабиринте немых дорог,

        и в чужие глаза улыбаешься на рассвете,

Пыль земная, пыль миллионов снов оседает на сердце,

         мне уже не нужно спасенье,

Я бродяга, разучившийся верить в любовь,

         а ты помнишь каждую розу, ушедшую в воскресенье.

И ты знаешь, я не то что бы приручён,

         и почти не скучаю, когда ты не звонишь и не пишешь,

 Но, бывает, ночами накатывает беспредел,

          я, как раненый пёс, дожидаюсь тебя на крыше…

Ты приходишь неслышно, чуть пьяный от ста разлук,

          обнимаешь и гладишь меня по выцветшей морде,

 Я, конечно, не то что бы стал тебе лучший друг,

           но мне без тебя не уснуть в этом огненном шторме.

Молитва

Я в себя принимаю стеклянность,

   Город в себя принимает осень

      Ты плюс я получилась разность

         И мы уходим.

По неверным маршрутам,

   По заброшенным снам –

      Под звон чужих колоколен – 

         Я свечку поставлю нам.

Прости нас Господи, но ты не слышишь,

   Зачем ты, Господи нас сводишь вместе?

      Что ж так тянет, Господи, сброситься с крыши?

         Смотри Game Over – я в этом квесте.

Никакого ритма в моей молитве,

   Сердце сбивается на тишину

      Господи, миленький, что за пытки –

         Я не хочу…

Что ж так больно, словно вены наружу

   Вывернули и прошили ниткой!

Хочется сдохнуть, замерзнуть в стужу,

   Но ты продолжаешь пытки.

Хочу нажраться до одуренья,

   Алкоголя, яда и прочей хрени

      И меня не вылечит, к сожаленью,

         Время.

Господи, что это, ты не слышишь?

   Это не я кричу, это птицы

      Я тебя, об одном прошу,

         Разреши ему, Господи,

мне не сниться……………………………

* * *

Мы с тобой – потерянные звери, звёзды вместо сердца, небо-море,

Я тебе рисую на ладони облачные линии прибоя.

Ты прости меня, что разучилась плакать и что снег так мягко на ресницы,

Семь ключей на каменную душу, мне бы не уснуть и не… присниться,

Мне бы не забыть, что я живая, мне бы прочитать слова молитвы,

В этом представлении я рыцарь, вместо хэппи-энда будут титры.

Мы с тобой потерянные звери, нас с тобою сказочник проспорил,

Но сегодня, ровно на мгновенье, небо станет самым близким морем.

* * *

Мы стали взрослее и чуточку тише.

И осень нас греет, как клетчатый плед.

И время быстрее, и пламенней крыши,

Наш возраст чуть больше полсотни лет.

Мы больше не Боги? И крылья все в саже…

До неба так близко с последнего этажа.

И всё же мне кажется, что однажды

Найдётся

Из волчьего тела вылетевшая душа.

Осень

Эта осень раскладывается на шаги: ближе, дальше, выше,

Это небо, как мальчик-садист нас неустанно мучит,

Переулки, дворы, развалюхи, ищем для танцев крыши,

Нас с тобой в этом городе так странно синхронно глючит,

Что хоть до края, хоть до причала – выхода нет, мы застряли,

И потеряли волшебный компас, карту и фляжку с виски

Это надрыв эгоизма у двери с рисованным раем,

Эти многоэтажки для смерти слишком кривы и низки.

Эти окна слишком ярки и приторны теплотою,

Лучше под дождь и ветер, лучше шептать секреты,

Спрячь меня от тоски крыльями, взглядом, ночью,

Лишь бы под этой листвой не забыться, кто мы…

Родительский день

Ещё немного, и мы попадём в тиски

Совсем не нашей, просто чужой весны…

Прогнозы погоды будут вещать капель,

Но они никому не расскажут, где мы теперь,

Где наше небо, кто нас любил, растил…

Слушай, отец, я снова себя разбил,

Вывернул душу, вычистил позвонки,

Научился ночами не вздрагивать на звонки…

Улыбаться знакомым, пить, не пьянея, грог.

Только бессонница во мне растворяет смог

Этого города, этих пустынных дней.

Отец, может быть, ты расскажешь мне,

Кто я теперь?

Что же мне делать, папа, куда идти?

Этот мир для меня потушил огни,

Забил меня в чёрное, выжег на коже шрам,

И меня так тошнит от бульварных семейных драм.

Знаешь, я вспомнил ещё, что такое страх:

Это – когда седина расползается на зрачках

И стекает резной паутиной на самое дно,

Когда она доползёт до души, придётся открыть окно…

Чтобы не задохнуться.

Мне надо, мне надо проснуться…

Из этого мира – в иной,

Где ты ещё говорил со мной.

Прогнозы погоды вещают капель….

Метель….

Я тебе принесу георгины в родительский день.

01.02.11

* * *

Счастье моё, где ты?

Может быть, не на этой планете?

Откуда столько тоски в маленьком сердце?

Обними –

не хватит минуты, чтоб отогреться…

Держи меня за руку, не отпускай…

Мне так не хватает тепла,

Когда вся душа – прозрачный хрусталь

И в венах – река.

Я буду молчать, изучая свет,

Идущий из-под ресниц.

Счастье моё, через сотню лет

Ты станешь крылом перелётных птиц…

А я, растворяясь листвой сентября,

Стану лететь во след…

Дороги, вокзалы, спящие города

И нашей разлуки – век.

Счастье моё, где ты?

Я тебе расскажу про дни

Где реальность влюбилась в жестокую сказку…

Счастье моё, звони….