Ольга
Пахомова-Скрипалёва

* * *

Теперь от вымысла пуста брошюрка жизни. 
     На изгибе 
желтеет след среди листа: засаленная 
     славой гибель. 
Не просто прошлого печать – в сетях 
     годин тщета улова. 
Ни зачеркнуть, ни вновь начать, когда 
     печатным стало слово, 
когда прочитана чужим и кем-то понята 
     превратно 
вся многосмысленная жизнь, – её не 
     позовешь обратно, 
когда обложка – что стена. За правотой 
     последней точки 
любовь осталась. И она уже не вымолит 
     ни строчки.