Ольга
Ильницкая

* * *  

Слово «возраст», конечно, 
     женского рода. 
          Как и «зеркало». 
          Владлен Дозорцев 
  
Я читаю тебя и себя не в первый раз. 
Голубого сухого льда не пугает пламя. 
Я согласна глотать эту злую словесную 
     вязь. 
Отрастающие волосы нести как знамя. 
Только что я могу в нашем мире больших 
     ножей. 
Кривым зеркалом отразившем не меня, а 
     моих мужей. 
В старом замке у самого Черного моря. 
В новом платье изящном, сшитом для 
     горя. 
Ты, чужой и сильный, не поднимай 
Соскользнувшую с плеч мою вдовью шаль. 
Потому что и я уже будто – 
Ускользнула в ту степь, где ковыльно и 
     людно 
От скачущих с гиканьем «Сарынь на 
     кичку»! 
(Вы молчали ко мне, вы ни слова лично). 
Это, видно, татаро-монгольское иго 
Всех не то, чтоб 
     рассорило 
     – 
     рассорило. 
Потому что прошлое уже было. 
Потому что я взрослая женщина, Боже. 
...А старуха уже всё на свете может... 
И когда я лягу в чужую кровать 
Не любить, а ещё страшней – умирать, 
Во мне маленькая девочка гукнет 
     беззубым ртом. 
Как виновата я перед ней. 
Не пощадившая даже своих сыновей. 
Оставлявшая жизнь и любовь – на потом.