Ольга
Андреева

* * *

Что эту вишню делает японской? 
Изломанность пушистой гибкой кроны? 
Как у адепта, принявшего постриг – 
в слепом порыве головы склонённой. 
Крым – в инородной пластике растений, 
в мифологизмах битвы света с тенью, 
в пейзажах – не с берёзкой да 
     савраской, 
а с безоглядной страстью самурайской. 
  
Так неохотно почки раскрывались – 
простая дань пустому ритуалу. 
Как робок расцветающий физалис. 
Ты прав – у моря женское начало – 
взять берегов изогнутость и плавность, 
невинный сон в сиянье безмятежном… 
Давай сосредоточимся на главном – 
как утро осязаемо и нежно. 
  
Так что ж, теперь дежурным поцелуем 
день начинать, едва заголубевший? 
Боюсь, наш мир стоит не по фен-шую. 
Я не опасна, но не бесхребетна. 
Лоза струится вниз со всех карнизов. 
Я тоже – жизнь, и я бросаю вызов. 
Вливается глубокий альт озона 
в сопрано свежескошенных газонов. 
  
Я прогоню дурное ци – умею. 
Не доверять себе – ну сколько ж можно? 
Дракона Капчика обнять за шею, 
не отягчая больше карму ложью. 
Разбереди мне снова эту рану – 
шаманская болезнь три года кряду. 
Нарву имеретинского шафрана 
и конопли – для колдовских обрядов.