Олег Воропаев

Олег Воропаев

Все стихи Олега Воропаева

Баллада о звере

 

Затравили охотники дикого зверя.

Он спасался, как мог, в растревоженной чаще.

То к земле припадал, то, покою не веря,

Вдруг летел напролом, ошалело-пропащий.

 

И ушёл бы… да псы отыскали по следу,

И загнали в болотную мутную жижу,

И осталось на псовую эту победу

Безнадежно и злобно хрипеть: «Ненавижу!..»

 

Подоспевшие люди стрелять расхотели,

Но прикладами долго и весело били.

А потом, по решению пьяной артели,

Полумёртвого зверя, смеясь, оскопили.

 

И отправили в город, в железную клетку,

Для забавы детей и весёлых прохожих…

Но очнувшийся зверь, доедая объедки,

Перестал быть на дикого зверя похожим.

 

Лишь во сне беспощадная память болела,

Возвращая его в непролазные чащи.

И тогда он рычал тяжело, очумело,

И спросонок метался по клетке смердящей.

 

И глаза его ненависть вновь излучали,

Молчаливую ненависть праведных судей.

И казалось, бессильные слёзы кричали:

«Люди добрые!.. Где же вы, добрые люди?..»

 

* * *

 

В городе незнакомом улицы однолики.

В городе незнакомом выбелены дома.

В заиндевелых окнах медного солнца блики.

В городе незнакомом на куполах – зима.

 

В заледенелых водах в городе незнакомом

Белые пароходы не на ходу – увы…

На ледяных вокзалах заметены вагоны.

На ледяных вокзалах все поезда мертвы.

 

И не хватает воли полунемого мозга

Скованными губами переломить игру

В городе незнакомом Брейгеля или Босха…

В городе незнакомом на ледяном ветру.

 

 

* * *

 

В мачтовых соснах

игольчатый дым лета.

Матовый полдень

остановил солнце.

Медленной чайкой

в небе остекленелом

облако тает последнее

у горизонта.

 

Травы горячие

из желтизны поля,

как часовые,

соцветий штыки –

в небо.

Травы горячие

завтра умрут стоя,

вечности прежде напившись

из глаз утра.

 

Сонная память…

Дальней реки русло

линию жизни

врезает

в ладонь лета.

За миражами,

над желтизной поля –

сонная память…

высохший вздох ветра.

 

Детский  портрет

 

Жизнь – это больше, чем перечень лет,

Больше, чем проводы в старость…

Весело смотрит мой детский портрет

На седину и усталость.

 

Что ему годы грядущих забот,

Скучных дорог километры?

В детской улыбке наивно живёт

Вера в попутные ветры.

 

Мальчик доверчивый, мальчик смешной,

Сердцу не сладить с годами…

Лишь иногда я бываю тобой –

В дни возвращения к маме.

 


Поэтическая викторина

* * *

 

Звучанье  вокзала. Огни электрички.

– Царевну встречаешь?.. Княжну?

Условности  к чёрту и к чёрту кавычки.

Встречаю чужую жену.

 

Давно ли казалось – чужого не надо.

Краплёная карта – не в масть.

И вдруг леденящая страсть конокрада –

Украсть!

 

И не было лучше… и не было хуже.

Непойманным вором живу…

Огни электрички. Вокзальные лужи.

Встречаю чужую жену.

 

* * *

 

Из сырости тумана над рекой

Унылых берегов посмертный слепок.

Заснеженный рассвет на стыках веток

Ласкается шершавою щекой.

 

Чужая, позабытая планета

На грани обозначенных веков –

Ты так же бесконечно далеко

От этого щемящего рассвета,

 

В обыденности ночи новогодней

Оплакиваешь всех – кого угодно, –

И рядом опечаленная смерть,

 

И тот же полуобморочный город,

Где времени разрушенная твердь

Рассветным снегом сыплется за ворот.

 

Карелия

 

Без холода смеха,

                        без холода грусти,

в дощатом «Париже», не стоящем мессы,

свободные вирши слагать безыскусно

тяжёлому небу и чёрному лесу,

где каждый извечен,

                        и каждый случаен,

и в соснах закрученных нордовый норов,

и одинокие высверки чаек

острыми клювами жалят озёра.

 

* * *

 

И. М. Аксёнову

                                   

Лунное утро. Туман на воде.

Неба холодная прозелень.

Сонные выкрики лебедей

Над замерзающим озером.

 

Горечи запах едва уловим –

Кончено осени тление.

Траур воды, и в тумане над ним –

Белые птицы последние.

 

* * *

 

Остановились часы. И листвы намело.

В теле густая бесчувственность крови венозной.

И алкоголем в крови растворилось тепло

Осени поздней.

 

Осень вернулась. А мне возвращаться куда?

Странно-смешны однодневные тайны прописки.

Помниться только, что ныли ветра в проводах

И облака были низки.

 

Грязь одиночества. Перегорела игра.

Остановились часы. Онемели вопросы.

Не было?.. Было?.. Окна  чёрно-белый экран…

Осень.

 

 

Погожий день

 

Смотрю в глаза красавицам прохожим,

Чему-то улыбаюсь про себя.

Какое счастье – этот день погожий!

Какое счастье – просто жить любя

Весь Божий свет, и в нём себя немного,

Как малую частицу бытия…

Какое счастье – лёгкая дорога,

Слепящий снег и молодость моя!

 

Серебряный сон

 

В замирании струн

Отзвеневшего дня

Семь серебряных лун

Провожали меня.

 

И безумно дрожал

Их пронзительный взор

На изломах зеркал

Задремавших озёр.

 

Безымянных лагун

Серебрили пески

Семь серебряных лун

Королевства тоски.

 

И рыдали во тьму

Семь серебряных сов,

Разорвав тишину

Неподвижных лесов.

 

Семь серебряных лун

На серебряный плёс

Уронили к утру

Семь серебряных слёз.

 

* * *

 

А. Ковалёву

 

Хочешь праздника? Приезжай!

Потемнела плодами вишня.

Будет праздничный урожай,

А вино бы какое вышло!

 

Приезжай. Посидим. Споём.

Без тебя не звучит гитара…

Боже, что это я?..  О чём?..

Тлеет ночь да свечи огарок.

 

* * *

 

Этот  зал ожиданья

Никого не спасёт.

На путях мирозданья

Ожиданья не в счёт.

 

В привокзальном буфете

Горьковатый портвейн

К шоколадной конфете

Заказать поскорей.

 

И, хмелея привычно,

Наполняться верней

Холодком безразличья

Семафорных огней.

 

* * *

 

всю голубую огромность

летящего мира

вдруг ощутить над собою

в летней степи засыпая

и раствориться

в пылающем звоне цикад

в нервах травы

и не думать о смерти

 

* * *

 

О. М.

 

…И ты недалеко, и я недолюбил.

Но вымела метель вчерашнее тепло.

Вернёшься ли?..

                       Вернуть уже не хватит сил,

Дорогу замело… дорогу замело.

 

И в прошлое нельзя. И будущего нет.

Но ты переживёшь, и я перетерплю.

Последнее письмо. Безадресный конверт.

И всё-таки люблю… и всё-таки люблю…