Нина Веселовская

Нина Веселовская

Все стихи Нины Веселовской

Exit

 

Шли на сцене разборки и споры,

Маски-ангелы, маски-бестии,

Неестественный хохот актёров

Надоел уже в первом действии.

 

Деньги, сплетни, карьерные выгоды,

А о чувствах – самая малость.

И от надписи красной «Нет выхода»

Обречённо сердце сжималось.

 

И уже не следя за сюжетом,

Я утюжила взглядом колонны:

Выход, выход, где же ты, где ты?

Но пропал огонёк зелёный.

 

Побрела я по залу отыскивать,

По портьерам тяжёлым шарить,

Словно будет единственной истиной

Электрический этот фонарик.

 

Вот он.

Свет из-за двери брызнул.

Закружили меня указатели.

И казалось, они обязательно

Приведут меня к новой жизни.

 

«Выход…» «Выход…» Что выходом станет?

Чую, будет подсказка свыше,

Мне откроет судьба свою тайну.

Я на дождик осенний вышла…

 

Надо ж здесь нам столкнуться

                           случайно,

Я уж думала и не увижу…

 

Ты стоял, зажигалкою пыхал,

Но она не давала огня,

Для кого-то ты, может быть, выход,

К сожалению, не для меня.

 

Большие снега

 

Мы в России любим снега,

Но бывает и этого слишком:

В Рождество замела пурга

До окошек седые домишки.

 

И бредут, опершись на лопаты,

Отгребать их старушки убогие,

Чтобы были наутро ребятам

Для разбега санок дороги.

 

Чтоб невестке сапог не засыпать –

Пусть вниманье к её особе.

И ещё для нетрезвого сына –

Возвратясь, не заснул бы в сугробе.

 

 

* * *

 

В городе морозов запоздалых

Признаки весны слабы и робки,

И грачи в контейнерах устало

Разрывают клювами коробки.

 

Но на гаражи в потёках рыжих

Левитановское солнце брызжет,

И, забыв про зимние напасти,

Бабы моют окна к ранней Пасхе.

 

Деревня

 

Коровами подстрижена трава,

Блестит в копытце зелье колдовское,

Я чувствую – душа моя жива

И только здесь дождалася покоя.

 

Неспешно всё. Спокойно. Без сует.

Ползёт лениво солнце к водоёму.

Мужик окурок кобелю суёт,

Тот морщит нос, не прогоняя дрёму.

 

Я различаю раннюю звезду,

Крепчает запах странного напитка,

Сосед ведёт кобылу за узду,

Протискивает в узкую калитку.

 

Им всё равно, кто в марте проиграл,

Куда везут смертельные отходы,

Но важно, кто в колодец нарыгал

И кто в кого промазал на охоте.

 

Под вечер, раздавив по полуштофу

И от эмоций захмелев слегка,

Экологическую видят катастрофу

В обличье колорадского жука.

 

Мне скучно с ними. Но вокруг трава

Обгрызена коровами до корня.

И здесь, в тиши, душа моя жива,

И только здесь дождалася покоя.

 


Поэтическая викторина

Ещё раз о любви

 

Соловьёв я с тобою наслушалась

На три жизни вперёд,

И черёмухи запах удушливый

Меня скоро с ума сведёт.

 

Собрала я уже коллекцию

Дымных лунных колец.

А ты всё про мораль мне лекции…

Вот подлец!

 

Иная жизнь

 

Тьма такая густая,

                  хоть ложкой хлебать,

Замирают на стрелках мгновенья,

Я глаза закрывая,

                  и едет кровать

В золотые врата сновидений

 

В той стране, в том краю

                  я познаю опять

Лёгкость тела и лёгкость слога –

Я танцую, пою,

                  я умею летать,

Мчусь в широком ландо по дорогам.

 

Меня там не гнетёт

                  опостылевший быт,

Сплетни, дрязги, долги и et cetera,

И ещё рядом тот,

                  кого можно любить,

Кого в жизни я так и не встретила.

 

Я спасаю его,

                  я пытаюсь обнять,

Напоследок уткнуться в колени,

Но кончается сон,

                  но сгущается явь,

Размываются милые тени.

 

Протираю глаза,

                  подойду к образам,

За иконами веточки вереска.

Что мне Спасу сказать?

                  Что из сна унесла

Каплю жизни иной. Человеческой.

 

Ноябрь

 

Когда перевели часы,

Мы сразу провалились в зиму:

В момент осыпались кусты,

И ноги в микропорках стынут.

 

Хотя морозов нет пока,

И снег, хоть выпал, но растаял,

Но всё лохматей грачьи стаи

И безнадёжней облака.

 

Под ветром сгорбились заборы,

Закат, отжатый, как лимон,

И всё тревожней перезвон

На католическом соборе.

 

Нам предстоит пройти сквозь тьму,

Морозы и оцепенелость.

И то, что летом нам приелось,

Недогорело, недопелось, –

Переосмыслю и пойму.

 

Осень с моста

 

Бетонный мост и жёлтый дым вагонов –

Наверно, из-за мокрого угля,

За тупиком, как дембели в погонах,

Выпячивают груди тополя.

 

Но бравый вид их день за днём лошистей –

Осенней покоряются судьбе,

И всё острей напоминают листья

Рубашки из линялого хэбе.

 

Замкнётся круг. Вернётся время оно.

И мы под перезвонами церквей,

Отряхивая так листву и гонор,

Очистимся до сущности своей.

 

После метели

 

В ночь метель хулиганила по саду,

Отмечая осенние проводы,

И послушницами перед постригом

Нынче сливы склонили головы.

 

Вспоминать буду долго я с нежностью

Их монашеский белый наряд.

Только хлопья с деревьев заснеженных

Мне за ворот упасть норовят.

 

 

Пьяного сердца молитвы

 

Ю. Белову

 

Осень сулит нам утраты,

Ветер промозглый простуду.

Завтра пойдёшь с утра ты

Снова сдавать посуду.

 

Пару бутылок сомнительных

Сунешь в авоську опять ты,

Слушая, как на митинге

В небо несутся проклятья.

 

Руки и ноги поленьями,

Но неожиданно ловко

Сунешь в карман вожделенную

Длинную белоголовку.

 

К водке варенье – закуска ли?

Вроде бы противу правил.

И повторение тусклое:

«Боже, за что ты оставил?»

 

Спаса протрёшь старым свитером,

Надо поклон сотворить бы.

Но заглушаются митингом

Пьяного сердца молитвы.

 

Пьяный ветер

 

Пьяный ветер щенком налетает, шаля,

Сквозняками наполнился дом.

Нынче даже сирень отцветающая

Молодым запахла вином

 

Нынче даже тихони-соседи мои

За столами, закусками устланными,

Их суровые жёны, как строй данаид,

Наполняют бокалы без устали.

 

А на клумбе их кот помечает подряд

Все цветы и смородины ветки.

Я его не гоню – разве кот виноват,

Если пьян он от майского ветра?

 

Старый художник

 

Всё. Грозовая канонада

Ушла за лес, ругаясь яростно.

А над обломанным горсадом

Взметнулась радуга в три яруса.

 

Как странно этот мир устроен!

Когда вот так гроза минует,

К нему летели светлым строем

Сверхпродуктивные минуты.

 

Добавив в краски умбры с сажей

И разбросав по полу тубы,

Он в заготовленных пейзажах

Монтировал бои и трупы.

 

И добавлял он крови в воды,

Пожарный дым туманил дали –

Что диктовала непогода,

Всё худсоветы утверждали.

 

…Парит в саду мольберт забытый,

Крепчает яблоневый запах,

И пудель ходит следопытом

В калошах грязевых на лапах.

 

Он пальцы в рот и свистнет лихо,

Потом, подняв вперёд ногами,

Кряхтя потащит пуделиху,

Чтоб отмывать ей лапы в ванне.

 

Умаясь, сядет на крылечке

Среди намокших старых шлепанцев,

И снова дымные колечки

В роскошном небе будут лопаться

 

Сидит и курит. Делать нечего.

Во тьму годов уходят лица

Войны, что детство искалечила,

Но чем потом всю жизнь кормился

 

А южный ветер листья сушит

И облаков чересполосицу

Гроза ему омыла душу,

Но на холсты уже не просится.

 

Сугробы

 

Мокрый мир. Зима умирает.

Мерно, медленно капают крыши.

И заметно,

                  и даже слышно,

Как сугробы вздыхают.

 

Словно белые мягкие мишки,

Вдоль дорог собирались в стаи,

Поднимались до самых крыш и

Оседают.

 

Все вокруг стало плоским

                           и грязным,

Так из снов прорастают будни,

Только верим: что-то прекрасное

Ещё будет.

 

* * *

 

Я – дегустатор слов.

Пробую их на вкус,

Катаю во рту,

Ловлю прану, как от старого вина.

И если в пыльных сборниках

Удаётся найти

Что-то особенно марочное,

Весь день держу на языке этот кайф

И думаю:

Ради такой вкуснотищи

Стоило родиться.

А вы, льющие

Центнеры словесного самогона,

Не угощайте меня.

Я не смогу оценить ваш труд,

Не опьянею,

Меня просто стошнит

От вашей бормотухи.

 

* * *

 

Я – реинкарнация Клеопатры.

Устав ещё в прошлой эре

                  от любовных утех,

Я веду почти монашеский

                  образ жизни.

Но по ночам слышу звон мечей

И бросаю прощальные взгляды

                  на очередную жертву,

На дурачка, заплатившего жизнью

За ночь со мной.

И ещё я помню во сне,

Что раньше

                  среди мужчин

Бывали Цезари…