Николай
Тихонов

Поиски героя

Прекрасный город - хлипкие каналы, 
Искусственные рощи, 
В нем топчется сырых людей не мало - 
И разных сказок тощих. 
  
Здесь выловить героя 
Хочу - хоть не глубокого, 
Хотя бы непонятного покроя, 
Хотя б героя сбоку. 
  
Но старая шпора лежит на столе, 
Моя отзвеневшая шпора, 
Сверкая в бумажном моем барахле, 
Она подымается спорить. 
  
- Какого чорта итти искать? 
Вспомни живых и мертвых, 
Кого унесла боевая тоска, 
С кем ночи и дни провел ты - 
  
Выбери лучших и приукрась, 
А если о людях тревоги 
Не хочешь писать - пропала страсть - 
Пиши о четвероногих, 
  
Что в кровяной окрошке 
Спасали тебя, как братья - 
О легкой кобыле Крошке, 
О жеребце Мюрате. 
  
Для освеженья словаря 
Они пригодятся ловко. - 
- Ты вздор говоришь - ты лукавишь зря, 
Моя стальная плутовка! 
  
То прошлого звоны - а нужен мне 
Герой неподдельно новый - 
Лежи, дорогая, в коробке на дне, 
Поверь мне на честное слово. 
  
...В город иду, где весенний вкус, 
Бодрятся люди и кони, 
Людей пропускал я как горсти песку 
И встряхивал на ладонях. 
  
Толпа безгеройна. Умелый глаз 
Едва подхватить сможет 
Что неслучайно - что напоказ - 
Уже далеко прохожие. 
  
В гостях угощают суетясь, 
Вещей такое засилье, 
Что спичке испорченной негде упасть, 
Словесного мусора мили. 
  
- Ну, что ж, говорю я - садись, пей 
Вина Армении, Русскую 
Горькую - здесь тебе 
Героя нет на закуску. 
  
...Снова уводят шаги меня, 
Шаги тяжелее верблюда, 
Тащу сквозь биенье весеннего дня 
Журналов российскую груду. 
  
Скамейка садовая - зеленый сон, 
Отдых, понятный сразу 
Пешеходам усталым всех племен 
Всех времен и окрасок. 
  
Деревья шумели наперебой, 
Тасуя страницы; мешая 
Деревьям шуметь, я спорил с собой - 
Журналов листва шуршала. 
  
Узнал я, когда уже день поник, 
Стал тучами вечер обложен, 
На свете есть много любых чернил, 
Без счета цветных обложек. 
  
Росли бумажные люди горой, 
Ломились в меня как в двери, 
Каждый из них вопил: я герой, 
Как я им мог поверить. 
  
Солнце закатывалось, свисая 
Багряной, далекой грушей - 
Туча под ним, как труша кривая 
Чернела хребтом потухшим. 
  
Ее свалив, ее прободав - 
Как вихрь, забор опрокинув - 
Ворвалась другая, летя впопыхах. - 
Похожа лицом на лавину. 
  
Светились плечи ее, голова, 
Все прибавлялось в весе, 
Как будто молотобоец вставал, 
Грозя кулаком поднебесью. 
  
Героя была у него рука, 
Когда у небес у опушки, 
Когда он свинцовую, как быка 
Тучу разбил, как пушку. 
  
Руку о фартук вытер свою - 
Скрываясь как берег в море - 
Здесь много геройства в воздушном бою,- 
Но больше еще аллегории. 
  
Я ухожу, я кочую, как жук, 
Севший на лист подорожника, 
Но по дороге я захожу - 
Я захожу к сапожнику. 
  
Там, где по кожам летает нож, 
Дратва скрипит слегка, 
Сердце мое говорит: потревожь 
Этого чудака! 
  
Пока он ворочает мой каблук - 
Вопросов ловушку строю - 
Сапожник смеется: товарищ-друг, 
Сам я ходил в героях. 
Только глаза, как шило сберег, 
Весь, как ни есть в заплатах, 
Сколько дорог - не вспомнишь дорог, 
Прошитых ногами, что дратвой. 
Я, брат, геройством по горло богат,- 
Он встал - живое сказанье, 
Он встал - перемазанный ваксой Марат, 
И гордо рубцы показал мне! 
  
          1926