Никита
Янев

Седьмая московская элегия

И отрывать у небытья значенья, 
Копить слова, как небо копит звёзды, 
Как плод в саду накапливает влагу 
Всем телом жизни, что сочна и ярка, 
Она внутри него, его творит снаружи. 
И узнавать, и узнаванье будет 
Зачерпнуто в колодцах бытия 
Пригоршнями, глотками, задыхаясь. 
Но успокоивши глубокое волненье, 
Как воздух пьются, и земля, и небо, 
И отчуждённая волнением вода 
Глухого понимания природы 
Всего того, что мы зовём мгновеньем. 
Ты ненавидел лишние тона, 
Но ты поймёшь, что только в них ты 
     полон, 
И ты не находил себя в пространстве 
Слепого задыхания простором. 
Но ведь не ты, а небо катит волны, 
Которыми упьётся всё живое 
И ты не обессудь, в его глазах 
Ты только человек один, и только. 
И что, что знаки кровного родства 
Тебя обескураживают в мире, 
Где быть живым есть быть живущим болью 
Для понимания, а говорить слова, 
Привычка и ненужная, быть может. 
Когда тебя ударят, отвечать 
Не сможешь ты и чтобы не ударить 
Наговоришь ещё так много слов, 
Что ты один не будешь верен миру. 
И будешь рваться от людей туда, 
Где только тишина и размышленье 
Тебя спасут от сумасшедшей мысли, 
Что ты здесь лишний, потому что нет 
Ответа на проклятые вопросы, 
Повешенные в небе мертвецами 
И нет ответа на твои призывы. 
Но разве так с людьми не посылает 
Тебе вся жизнь всю жизнь без измененья, 
И разве не в саду ты бродишь жизни, 
И разве не прекрасен этот сад 
В минуту совпадения ударов 
Его сердец с твоим, прикосновенье 
Неуловимо и полно, как боль. 
Ты чувствуешь дыхание вселенной, 
И сразу на губах, когда целует 
Тебя любимая, ты отдаёшь ей возглас 
Принятия всего сполна навеки.