Ион Строе
Воздух времени (часть 3)
повесть
Продолжение. Начало в №№ 607,608
Приходится ставить вопросы, так как они – составная часть нашей жизни. Перед нами стоит задача посредством наших собственных возможностей, сил, способностей и талантов осуществить, реализовать смысл нашей жизни.
Часть 3. Мимолётность существования
В рассуждениях о судьбе я вернусь к факту перевоплощения: Юрий Муравицкий – Ион Строе; Константин Алексеев – Константин Станиславский. В данном случае это не сравнение – фигуры разной величины. Меня интересует, как повлияла эта трансформация на формирование сознания, интеллекта, нравственности и духовности.
Станиславский – Муравицкий: человеческая душа вступает в земную жизнь зародышем без знания, без способности различать добро и зло, без развитой совести.
Алексеев – Строе: возможно, это возвращение к человеку состояния внутренней свободы.
Ион Строе
Воздух времени (часть 2)
повесть
Продолжение. Начало в № 7 (607) от 1 марта 2023 года
Часть 2. Перевоплощение
Я пытаюсь вспомнить, когда впервые увидел своё отражение в зеркале – этот загадочный предмет в эзотерике соединяет-разъединяет Материю и Дух. Сегодня я совершу путешествие сквозь время в разные пространства своей жизни и поможет мне в этом мистический портал – зеркало. Я мыслил написать рассказ о своих родных, живших в разное время, но, по сути, получается повесть о себе. Конечно, вряд ли удастся написать столь блестящую книгу воспоминаний как Герцену в его «Былом и думах», но у каждого свой путь.
Мой прадед турок – красивый, светловолосый, с необычно яркими синими глазами. Он был из знатной турецкой семьи, предки которой входили в ближайшее окружение султана Сулеймана Великолепного. В честь султана прадеду дали имя Сулейман.
Ион Строе
Воздух времени (часть 1)
повесть
Соединяя порванную нить
О повести «Воздух времени» Иона Строе
Одна из самых таинственных и романтичных профессий в представлении большинства людей это, конечно, разведчик. «Разведчик всегда один среди врагов. Почти один… Годы он – среди чужих. Изображает другого человека, ходит по краешку обрыва. Говорит не то, что чувствует и думает». (Николай Леонов, Юрий Костров, «Вариант “Омега”»)
Откуда они берутся, эти люди? Какой путь проходят до того, как стать на путь одиночки, которому опасна даже случайная встреча с человеком из прошлого окружения?
Ведь у всех когда-то были родственники и друзья, родители, а может быть даже дети. Как живут их родные, из жизни которых вдруг пропадает близкий человек?.. Особенно дети. Взрослые могут что-то знать, о чём-то догадываться, но дети воспринимают всё окружающее как естественное – у них нет ещё жизненного опыта, не с чем сравнивать.
Марина Генчикмахер
Сказки для Машеньки
Лукоморье
Жила была девочка Маша. И была у Маши любимая игрушка – синий пластмассовый кот, которого Маша ласково звала Котиком. Всем этот Котик был хорош: не царапался, не кусался и всегда по-дружески улыбался своей хозяйке, но говорить по-человечески или мяукать по-кошачьи он не умел, и приходилось Маше играя, говорить и за себя, и за него. А вот слушателем Котик был замечательным, и даже когда Маша в десятый раз сбилась, в пятый раз повторяя только выученный ею наизусть стишок про Лукоморье, Синий Пластмассовый Кот и усом не повёл.
Поехали как-то Маша и её мама в отпуск, к синему морю-океану. Сложила мама Машины игрушки в большую пляжную сумку и повела дочку на берег – загорать на южном солнышке и купаться. Вытащила Маша золотистую цепочку, которую ей подарил двоюродный брат её мамы, дядя Саша, разложила цепочку на песке и стала играть в «Лукоморье».
Еркебулан Улыкбеков
Место временной дислокации (часть 2)
Продолжение
Начало см. в № 4 (605)
Глава 4. Психиатрическая лечебница
Я был привязан к койке и жуткий, тошнотворный запах едких медикаментов разъедал меня. Голова совсем не соображала. «Неужели!» – воскликнул я в отчаянии.
– Вот такой сюрприз! – сказал улыбчивый и весьма непривлекательный пожилой человек в клетчатом халате. – Да, да. А ты думал! Ха-ха-ха.
«Не слушай его, Иван. Твоя задача продержаться до нашего прибытия. Это место дислокации. Это стандартное место дислокации. В нормальных условиях адаптация проходит гораздо медленнее. Но появились агенты… Не слушай его!»
– Вот такой сюрприз! – продолжал смеяться демоническим смехом мужчина.
– Був-був-був-був-був-був-був-був! – лежал на кровати и громыхал чумазый юноша. Затем он встал и резко обернулся ко мне. – Браток, одну дышку! Браток, не обессудь!
«Господи! Анна! Господи!» – ревел я, сжав подушку до боли.
Еркебулан Улыкбеков
Место временной дислокации (часть 1)
Глава 1. Долгожданная встреча
Вероятно, рассказанная история повергнет вас в шок, но я испытываю острую потребность излить произошедшее на бумаге, поэтому в позволительной степени я забуду о ваших чувствах.
* * *
Шёл 2017 год. Год для меня непростой, впрочем, как и все годы моего взросления. Тогда мне было двадцать два года, и я впервые встретил своего Мастера…
Чтобы хорошо представить себе картину нашей реальности согласно представлениям большинства, достаточно опираться на умозрительный опыт, который складывается из года в год пребывания на этой бренной земле. Но и древние мудрецы говорили, что большинство – это не лучшая опора для ума. Поэтому я решился поведать вам невообразимую для «нормального» человека историю.
Её следует начать с банальности… Дело в том, что в свои двадцать два я уже был женат.
Наталья Куралесова
Телеграмки
Пуговка
– Кто сейчас побежит, будет стоять в углу до обеда, – строгим голосом сказала Любовь Петровна. И старшая группа чинными парами двинулась по кирпичной дорожке. Любовь Петровна меня не любила, я однажды восхищённо разглядывала красивую Любовь Петровну и сказала, что у неё ресницы отклеились. Я ж не виновата, что они и вправду приклеенные были, как у артисток, а сверху нарисованы чёрным карандашом стрелки.
Мы шли, держась за руки, Любовь Петровна строго следила за нами подрисованными глазами. Да разве за Колькой Рыжим углядишь! Вырвался он от меня и вприпрыжку припустил по кирпичам. Мы боялись рыжего Кольку, а я, так больше всех, терпеть его не могла, но он всегда хватал меня за руку и тащил вперёд. «Первые – горелые», – мстительно шипели нам вторые пары. «Первые – смелые, вторые – золотые,» – лихо обрубал их Рыжий и волок меня на прогулку.
Анатолий Афонин
Скульптор
Пётр Петрович Вершинин родился первого января 1900 года. Его первое отчётливое воспоминание раннего детства – икона Божьей матери с младенцем на руках. Икона висела в углу горницы обычной деревенской избы.
Сколько себя помнил, он всегда пытался рисовать. В пять лет он уверенно вырезал из дерева забавные фигурки разных зверей. Отец, недавно пришедший с русско-японской войны, считал это чистым баловством, но сыну заниматься художеством не запрещал.
В 1908 году Пётр Вершинин, а тогда ещё просто Петька, оказался в Москве. В тот год стояло необыкновенно жаркое лето. По городу ходили слухи об огромном метеорите, упавшем где-то в Сибири. Жители любовались необычайно яркими зорями и шептались о конце света.
Волею Судьбы Вершинин попал в мастерскую известного скульптора и теперь рисовал с утра до вечера, лепил из глины и высекал из камня.
Борис Колесов
Озёрное сказание
У доярки Алевтины был дружок Сергуня Боков. Был до поры до времени. Потом в город подался. И – нет его.
Затворилась Алька дома. Сидит тихой перепёлочкой, строчит кружева.
На славной Новгородчине этим-то промыслом занимались незнамо с каких времен. Слух шёл – со дней самого царя Гороха. Нынешние старухи девками были, а уж гнали белые строчки по льняным полотенчикам, по хлопковым скатёркам.
У кого учились таковскому прогону?
У матушек своих, известно. Ведь те, молодайками бегаючи, сами науку проходили у родительниц. Привечали, значит, художество. То самое, как покрывала, накидки, полотенчики украшать кружевным узорочьем.
Мастерицы тутошние известны были. И в славном Новеграде. И в богатом Питере. И в первопрестольной столице, Москве белокаменной.
Гнали они всё больше крестецкую строчку – розочки по крепкому полотну, а также лепесточки либо звёздочки.
Ваагн Карапетян
Шкаф в чемодане
Памяти Леонида Енгибарова
Клоун, понурив голову, поплёлся за кулисы, облокотился о гимнастическую стенку и закрыл глаза. К нему тотчас же поспешила сердобольная тётя Клава и дёрнула за рукав:
– Лёнечка, что с тобой, родимый? Соберись-ка!
– Ну-ну, тётя Клава, ещё и приголубь – захихикали две эквилибристки и, измерив брезгливым взглядом коллегу, жеманной походкой продефилировали мимо.
Леонид, тяжело дыша, отошёл от гимнастической стенки и присел на фанерные ящики.
Ещё утром он почувствовал нарастающее тревожное душевное состояние: за завтраком дважды уронил на пол чайную ложку и выпил чай, так толком и не размешав сахар. Долго искал в гостиничном номере булаву РХЗ, попутно соображая, зачем он её вообще забрал из гримёрной.
Закрывая дверь, тоже пришлось повозиться – никак не мог захлопнуть её, поздно заметил тапочку, застрявшую под дверью.
Виктор Павлов
Карты
Карты
Карты расчеловечивания ещё не написаны (не созданы). Читайте как хотите. Можно всё и сразу. Полностью. Но некоторые пропасти уже на них нанесены в подробностях. И пропасти эти бездонны.
Когда и как эти пропасти появились впервые, сказать трудно. Некоторые из них уже давно поросли лесами, покрылись водоёмами, слоями земли... пластами времени. Есть и совсем свежие, вчерашние. Как только что выкопанные могилы на кладбище.
Идёшь, идёшь по кладбищу от могилки к могилке, и всё уже привычно и глазу, и уму. Всё уже в амальгаме времени, наполнено известным содержанием и формой. Вдруг – бац! свежая могилка, наполненная новым, жутким смыслом пропасти.
По краям, на дне этих пропастей, не раз вставали города. От многих из которых давно уже не осталось и помина.
Эти пропасти все в целом вместили в себя и всевозможные Крестовые походы.
Антон Боровиков
Импровизации
Ветреная
Именно так она себя и называла – ветреная. Не нравилось ей слово ветряная, как будто какая-то земляная или нутряная. А она ветреная, изящная, вы посмотрите, какие линии, какие изгибы, какие перспективы.
Те, кто её создавали, очень её любили, бережно укладывая каждую деталь и поглаживая её. Ей это нравилось безумно. Она росла, хорошела, встречала всё новые рассветы и закаты. Когда она была построена, она любовно поглядела на себя в зеркало пруда и подумала: а ведь хороша, чертовка.
Потом появился Он, или, как она потом назвала, Он Первый. Он придирчиво осмотрел её, почистил остатки стружки и сказал: «Ну что, кормилица, будем работать?»
Поэтому не надо её называть этакой праздной дамой. Она много работала, просто не покладая рук, то есть крыльев. Вы вообще представляете, сколько трудов стоит махать крыльями и вращать жерновами целый день? А новые подводы всё подъезжали и подъезжали.