Не слишком невинные страсти
Окунёвые места
Бунин гранил строки, используя слова, как драгоценные камни, и пейзажи, нарисованные им, сияли, как своеобразные пёстрые бездны:
Вода за холодные серые дни в октябре
На отмелях спа́ла – прозрачная стала и чистая.
В песке обнажённом оттиснулась лапка лучистая:
Рыбалка сидела на утренней ранней заре.
Пейзаж больше страсти, проявленной соответствующе…
Н. Глазков перевивал ленточками иронии массу своих текстов: иногда сложно разделить было, где начинается серьёзный пласт стиха, переходящий опять же в иронический; так или иначе, рыбацкий призыв Глазкова звучит задорно:
Выйди, Витя, на озёра
И метни крючки под лёд.
Ты себя утешишь скоро,
Если рыбка заклюёт!
Белый снег блестит так ярко,
Очевидно, неспроста:
Колоссальная рыбалка –
Окунёвые места.
Вот и всё – конец стиху:
Улови себе уху!
Полосатые окуньки дадут радость трофея, сулящего навар – вовсе не денежного характера.
…нечто сказочное и предупреждающее разгорится в стихотворение С. Клычкова: переливаясь контрастными красками:
Рыбак, не езди в бурю,
Когда со дна на берег
Бегут в лохматой шкуре
Чудовища и звери…
Пусть сеть другой закинет,
От месяца улыбку
Приняв в седой пучине
За золотую рыбку…
Введенский, разумеется, подпустит искры шутовства в текст о рыбаках и рыбках, или – рыбинах:
По реке плывёт челнок,
На корме сидит рыбак,
На носу сидит щенок,
В речке плавает судак.
Речка медленно течёт,
С неба солнышко печёт.
И вспыхнут они – детски-наивно, по-обериутски, ярко и весело.
«Рыбак» Фета превращает стихотворение в сказку, звуча фундаментальной лёгкой музыкой, столь присущей классику:
Неслась волна, росла волна,
Рыбак над ней сидел,
С душой, холодною до дна,
На у́ду он глядел.
И как сидит он, как он ждёт,
Разверзлась вдруг волна,
И поднялась из шума вод
Вся влажная жена.
Считать ли шутку Олейникова про маленького карася и его улыбку стихотворением о рыбалке?
Рыбке?
Скорее о судьбе – и карась тут символический: мол, доулыбался, человечек?
…есть и варианты чистого, детского счастья рыбалки, пропущенные сквозь эти тематические проводы русской поэзии: А. Майков писал:
Себя я помнить стал в деревне под Москвою.
Бывало, ввечеру поу́дить карасей
Отец пойдёт на пруд, а двое нас, детей,
Сидим на берегу под ёлкою густою,
Добычу из ведра руками достаём
И шёпотом о ней друг с другом речь ведём…
Разные поэтические краски определяли сущность сего занятия: разные, порою контрастные, и тема богатой жилой посверкивала в рудном пласту русской поэзии…
Грибное счастье
Рыжичков, волвяночек,
Белыих беляночек
Наберу скорёшенько
Я, млада-младёшенька,
Что для свёкра-батюшки,
Для свекрови-матушки:
Перестали б скряжничать –
Сели бы пображничать.
Песенно-сказочное мешается в стихотворение Л. Мея с высверком счастья и нежностью перечислений: рыжичков, волвяночек…
Время, проносящееся быстро, меняет ритмы и звуки, и Пастернак, живописуя поход по грибы, пользуется совсем иными красками:
А солнце под кусты
На грузди и волнушки
Чрез дебри темноты
Бросает свет с опушки.
Гриб прячется за пень.
На пень садится птица.
Нам вехой наша тень,
Чтобы с пути не сбиться.
Здесь – гриб: тайна, сгусток волшебных сил: но и – загадка, отгадать которую необходимо, чтобы почувствовать себя счастливым.
Счастье это показано В. Берестовым так, что хочется написать по старинке «щастье»: мощнее звучит:
Гриб за грибом ложился в кузовок.
Я счастлив был, хотя валился с ног.
Но я ещё счастливее бывал,
Когда глаза в постели закрывал, –
И вспыхивало сразу предо мной
Всё, что скрывал от глаза мрак лесной,
Всё, что я, глядя под ноги, искал.
Лёгкость, полётность стихотворения Берестова подтверждает могучее это чувство, к которому всегда стремится человек.
…не так много грибов – и светлой охоты за ними – в русской поэзии, но то, что можно найти, отливает блеском подлинного метафизического золота.
Идёт охота на…
Поднялась такая давка,
Что сломали два прилавка.
Где уж тут собак найти,
Дай бог ноги унести!
Опечалился охотник: –
Я теперь плохой работник.
Мне ни белки не подбить,
Ни лисицы не добыть.
В сущности, Успенский предлагает сказочку в стихах, лёгкую и воздушную, насыщенную нелепицей в той мере, в какой не часто встретишь её в жизни.
Охота…
Тема, занимающая в жизни человека изрядную долю пространства: вынужденная охота оправдана, но… ради острых ощущений лишний раз демонстрирует угольную черноту человеческой жестокости.
Рвутся ритмы Высоцкого:
Идёт охота на волков,
Идёт охота –
На серых хищников,
Матёрых и щенков!
Кричат загонщики, и лают псы до рвоты,
Кровь на снегу – и пятна красные флажков.
Рвутся – и рвут душу, не оставляя шанса сочувствия тем, кто заряжает ружья, всё сострадание стягивая к волкам.
«Раненый барс» – переведённый М. Цветаевой из пантеона Важи Пшавела сделан подбористо и упруго: пружинный нажим каждой строки, точно свидетельствуя, передаёт ритмику действий:
Но стрелку и горя мало –
Новою надеждой полн:
На утёсе, глянь, оленье
Стадо взобралось на холм.
И сокрылось. Сном сокрылось!
Как бы не сокрыла даль
И последнего оленя
С самкою! Рази, пищаль!
Смертью пахнет: запах тяжёлый, удушающий…
Разумеется, «Охотник» дедушки Крылова будет исполнен в традиционной для классика басенной манере: здесь охота просто предлог задействовать сатирические механизмы высокой поэзии; а вот у Г. Иванова сначала на первый план выходит пейзаж, потом – метафизика, окрашенная тонами сожаления о содеянном:
Охотник весёлый прицелится,
И падает птица к ногам.
И дым исчезающий стелется
По выцветшим низким лугам.
Заря розовеет болотная,
И в синем дыму, не спеша,
Уносится в небо бесплотная,
Бездомная птичья душа.
Огневые, многокрасочные стихи П. Васильева обжигают, не рассуждая, но – представляя панорамы столь цветастой яви, что залюбуешься:
Вон взметнулась наша добыча,
Длинная старая лисица,
Чернохребетная, огневая
И кривая на поворотах.
И мощью, ступенчато поднимаясь в горы эстетики, идёт, развиваясь, ярко-яростное стихотворение И. Сельвинского «Охота на тигра»:
Охотник дунул… Тишина.
Дунул ещё. Тишина.
Без отзыва по лесам неслась
Искусственная страсть.
Что ж он, оглох, этот каверзный лес-то?
Думали – уж не менять ли место.
Много словесных красок и огня посвящено охоте: двойственной этой, убийственной, порою необходимой деятельности человечьей…