Наталья Смирнова

Наталья Смирнова

Новый Монтень № 31 (415) от 1 ноября 2017 года

Кайсын Кулиев: Откровение от гор…

Связаны с вечностью узами кровными

Горные выси…

 

Кайсын Кулиев в национальном костюме«Географическая структура Кавказа с горами, «возвышающимися над повседневной равниной человечества» (Н. Истомина), естественным образом предопределяет основную онтологическую константу региональной культурной истории, воплощенную в категории «вертикаль», – пишет Зухра Кучукова (Вертикаль как прасимвол кавказской культуры // Вопросы культурологии, № 8, 2012). «Онтологическая константа», т.е. то, без чего не представляешь своей жизни, её основа, её закон. «Повседневная равнина человечества», а над ней – рядом с облаками – торжество Вертикали с её устремленностью к высшим началам жизни.

Кайсына Кулиева часто называют певцом гор, и это справедливо. Но частота употребления, увы, приводит к стёртости смысла этого определения-титула. С равным успехом так можно назвать многих других поэтов. Почему же с полным правом мы говорим об особости сказания о горах Кайсына? Почему не преувеличение видеть здесь философию, нанесённую на каменные скрижали, на которых выведено Откровение от Гор, запечатлённое Кулиевым?..

 

Когда я говорю с горами,

Я с целым миром говорю,

Мне внемлет дерево и камень

И свет, рождающий зарю.

……………

Внизу я просто суетливый

Обычный грешный человек.

Лишь здесь чисты мои порывы,

Чисты мои слова, как снег.

 

Когда я вижу эти скалы,

Со мною молча речь ведёт

Всё, что когда-то миновало,

Всё, что когда-нибудь придёт.

 

Я говорю с нависшей где-то

Вершиною, что так бела,

Как будто совесть мира это

И лишь такой она была.

 

(перевод Н. Гребнева)

 

Горы – мир в мире. Горы – средоточие времени. Горы – кафедра мудрецов. Горы – место очищения. Горы – совесть мира

 

В этом Откровении от гор – понимание Мира, увиденного не просто с высоты, дарящей всеохватность взгляда, но и с высоты внутренней, приобретаемой день за днём по мере того, как постигаешь букварь вершин (Инна Кашежева). Неразрывность труда ума и души, постоянно оттачиваемых в непрерывном восхождении к высотам Смысла, к сопряжённости человека и Мира – суть текста этого Откровения.

 

«Бежит река Чегем и шепчет, что и я уйду когда-то, как её воды, но берега останутся и другие воды придут с гор, потекут между ними. Чабан, который пасёт здесь овец, он тоже думает о смертности человека и бессмертии земли, он также чувствует и камень, и дерево, и снег, и зарю, но он не говорит об этом. Художник должен сказать за себя и за него», – поэтический императив Кулиева (Ум, окрыленный свободой. Нальчик, 2007. С. 19). Пониманию смерти и бессмертия, сущности человека и камня, земли и воды, дерева и зари учили Кайсына горы Балкарии, познанные им как огромный мир, простирающийся не только вширь и в высоту, но и в невидимые глазу глубины. Невидящий не может быть поэтом, сказал Кайсын Кулиев. Да, умение видеть – определяющее для художника, но подобное видение есть нечто, неотделимое от умения слышать, чувствовать, сопереживать и понимать, множественно-единое действенное сочетание созерцания-проницания в суть вещей, людей, мира. Это знание-учение он оставил своему народу как свой главный труд человека-поэта.

Чегемское ущельеКак точно заметил Борис Тетуев, «горы для лирического героя (Кулиева) равнозначны самой сути жизни, поэтому трагедия смерти ассоциируется для него с невозможностью увидеть горы… Для горца, чей быт регулируется родовыми обычаями, этикетом, временное и пространственное представление о жизни связано с постоянством гор. Суетности, бренности всего сущего противостоит «белая гора» как хранитель времени, как символ вечности жизни: «Много вёсен с той поры я прожил, // А гора белеет, как тогда» (Тетуев Б. И. Карачаево-балкарская авторская поэзия. Нальчик, 2007. 299).

В Откровении от гор Кулиева можно выделить ключевые тексты, такие как Жизнь – восхождение, Молитва, Эльбрус, Камень, Моё слово, Старым горским мастерам, Орёл мой, ко мне, Раненый камень. Когда я говорю с горами, к которым устремляются все главные смысловые линии горного текста, точнее – книги гор поэта: времени во всех его обликах – от вечности до мгновения; жизни природы и человека в их взаимообусловленности и взаимосвязи; гор как высшего авторитета в постижении истины и вектора в определении судьбы и пути человека-горца; нравственного кодекса с его принципом восхождения к высотам духа; особого горного оттиска во внутреннем облике народа…

Вчитаемся в эти каменные строки, скрижали жизни горцев:

 

Словно совесть моего народа,

Ты стоишь, Эльбрус, велик и вечен,

Как поэзия и как природа.

Ты стоял до нашего прихода.

Нашего ухода не заметишь.

------------------------

Мысль народов других в древних книгах жила,

В фолиантах хранились былого анналы.

А у горцев бесправных – скала да скала.

Мысль вверялась камням. Камни, камни и скалы –

Наши книги, история нашей земли!

---------------------------------

Видит землю Эльбрус без конца и без края,

Все милы ему дети вблизи и вдали.

Говорит он, простор с вышины озирая:

«Спите, доброй вам ночи, о дети земли!»

-----------------------------

Скалы, наши безмолвные судьи,

В этом мире невзгод и тревог

До скончания века пусть будет

Выше вас только солнце и бог.

…………

Наставники седоголовые,

Вершины гор!..

--------------------------

Жизнь – восхождение

Жизнь – это значит дорога крута,

Жизнь – это вечно в глазах высота.

Видеть вершину всегда пред собой,

Видеть сквозь бурю, сквозь тучи препятствий,

И по камням, по тропе ледяной

Всё подниматься! Всё вверх подниматься!

--------------------------

Нас смерть не разлучит с тобой, моя земля, –

Я в глину превращусь и в ил твой животворный,

В румянец на плодах, в колосья на полях,

В парное молоко, что пахнет лугом горным…

---------------------

О камни родины! В огне и гуле

Мы вместе закалялись в грозный час,

Пронзали нас одни и те же пули,

И жгло одно и то же пламя нас.

------------------------

«Вынес я всё в трудный час», –

Камня услышал я слово,

И по земле своей снова

Шёл я, у камня учась…

---------------------

Но что мы сделаем за век,

То смерти избежит.

Хоть на горе и тает снег,

Сама гора стоит.

----------------------------

О вы, не склонные к добру,

Вам у камней учиться надо!

-------------------------

Я вернулся с гор

Во мне вершины гордые

Венчал весь звёздный рой,

Когда вернулся в город я

Вечернею порой.

-----------------------

Балкария!..

                   С Эльбрусом-великаном

Ты делишь радость и печаль забот.

Взгрустнешь – Эльбрус оденется туманом,

Развеселишься – серебром блеснёт!

--------------------

И пусть я стану горсткой пепла малой,

Пускай меня развеет вихрь, пыля,

Пускай сметут меня снега обвала,

Мне б только быть с тобой, моя земля!

------------------

Что может быть суровей и печальней,

Чем приговор земли, где жизнь прожил,

Где, словно совесть горцев, снег кристальный

И чисты камни дорогих могил.

------------------------

Давным-давно беру в горах уроки я

У строгих скал.

                        Они на свой манер,

От суеты и зависти далёкие,

Мне постоянства подают пример!

 

Дом Кулиевых в Эль-ТюбюНесколько лет назад, 4-го ноября, я стояла в Чегемском ущелье, в Эль-Тюбю, у родного дома Кайсына, смотрела на горы Верхнего Чегема и думала о том, как они здесь по-особому обнажены в своей простой и сложной сути, насколько близки и одновременно недоступны, насколько обычны для повседневного взгляда и одновременно величаво торжественны. Игра теней от проплывающих над ними облаков приоткрывала тайну их живой души.

В этот день в высоком, поразительной ясности и голубизны небе было необычайно много орлов: сначала их было два, почти сразу к ним присоединилось ещё два, потом – сразу пять. Люди внизу, собравшиеся на открытие мемориала «Сто шагов к Кайсыну», делали свои сто шагов по каменистой горной дороге к камням и скалам, которые стали колыбелью поэта. В очаге дома Кайсына горел огонь, над ним, на своем неизменном месте, висела очажная цепь…

Солнце, ветер, река, огонь, камни вместе с людьми соучаствовали в утверждении жизни, наполненной мудростью гор, ВЫСОТНОСТЬЮ. Орлы же в вышине неба словно совершали свой особый ритуал – свободного полёта в бескрайнем небе. Наравне с вершинами.

 

Орёл мой, ко мне!…

Ты – гордость горца, ты – его свобода.

Злой ураган тебя с высот не смёл.

Я в шуме крыльев слышу песнь народа.

– Ко мне, родной орёл!