Подборка: Фимбулвинтер
Баллада о Галатее
1.
В снежной глазури январь коротает город,
Шпиль храмовой колокольни торчит, как свеча из торта.
Зябко друг к другу жмутся домов когорты.
У домов ни души, ни голубя – адский холод.
Оттого ли, что быт угрюм, а вид из окна невзрачен,
Скуден бюджет, и быть одному постыло.
Ненавистен казенный угол и жизнь собачья.
Он слепил Галатею, как принято петь: «из того, что было».
2.
А не было под рукой ни гипса ему, ни мрамора,
Только соседка – бухгалтерша из Иваново.
3.
Уж она из него на раз вышибала искру,
При взрывном темпераменте быть ли иной беседе?
Что ни день, занимался в квартирке дым коромыслом,
К вящей радости участкового и соседей.
Там и зима догорела последней спичкой,
Слякотный март сулил любовные дивиденды.
Возвращаясь с работы она попала под электричку,
А в таких делах не случается хэппи эндов.
Теперь глотай анальгетики, тосты бубни невнятно,
На грошовой тризне. Суетись, выправляй ограду.
Тщетно просить богов Галатею вернуть обратно,
Сам столько раз твердил: «мне другую надо».
4.
Но видать, он на деле-то был не промах,
Когда подыссякли ресурсы залить тоску,
Одолжил деньжат по соседям, друзьям, знакомым,
И прямиком в гранитную мастерскую.
Полчаса ушло разъяснить мастерам задачу,
Пять минут на то, чтобы «обмыть» идею.
Скульптор, пропив аванс и гонорар в придачу,
Изваял ему к осени новую Галатею.
Вышло на славу, да много ли проку в камне?
Ни подогреет борщ, ни разделит ложа.
Ребятишек не народит тебе и подавно,
Только и радости, что говорить не может.
5.
Поздняя осень зябким дождем сочится,
Ночь беззвёздна, облачна и чиста.
Только белеют мраморные ключицы,
Чуть правей покосившегося креста.
Эпилог
А в воображенье моросило:
Из гранита, будто бы с помоста,
Спрыгнет она ножками босыми,
В слякоть подмосковного погоста…
Фимбулвинтер
В «Речах Вафтруднира» («Старшая Эдда»)
и в «Младшей Эдде» упоминается
также трёхгодичная «великанская зима»
Фимбулвинтер (Фимбульвинтер), предшествующая Рагнарёку.
Википедия
1.
Парадокс – две минуты до лета, зима ни с места.
Из вещей отдаю предпочтение лыжной куртке.
Молодухи клянут погоду и в знак протеста,
Облачаются в мини-топы и мини-юбки.
2.
Крестным ходом от церкви до площади и обратно,
Бродят грустные человечки с хоругвями и свечами.
Апокалипсис к нам подбирается аккуратно –
Нет горячей воды, электричество отключают.
3.
Притворившись седого дыма тончайшей струйкой,
Ангел парит над кружкой с густым глинтвейном…
Девочка-лето играет с зимой в бирюльки,
Не замечая, как Фенрир ревёт под дверью.
Куклы
1.
В рукаве судьба припрячет минутки,
На твой век их, вероятно, не хватит.
Только куклы Верка, Надька и Любка,
Как иконы в изголовье кровати,
2.
Отголосками бесслёзного детства,
Беззаветной неусыпностью стражей.
Для тебя у них все сказки и песни,
Посторонним ни словечка не скажут.
3.
Треск иголок, треск родни, хоть бы сутки
Тишины, а ещё лучше – пустыни.
Твои куклы Верка, Надька да Любка,
И другая ни к чему терапия.
4.
Умирая не меняют привычек,
Коль порода чересчур человечья.
Смерть не знает запятых и кавычек,
Смерть всего лишь многоточие в вечность.
5.
А рассвет зимой особенно хрупок
Тихо кружатся снежинки-ежата…
Твои куклы Верка, Надька и Любка,
Не ищи себе других провожатых.
Свастика
1.
Мама, что там по полю катится,
Словно паучок голенастенький?
Доченька, это свастика.
2.
У политиков рожи пресные,
Замминистра, что твой удавленник.
Где темнели бараки детские
Палачам бронзовеет памятник.
3.
Разом вспыхивают под сердцем,
Все майданеки и освенцимы,
Когда рыцарскими крестами
награждаются полицаи.
4.
А за ними вослед, глядите-ка,
Чешут правнуки победителей,
Удалой салютуя «зигой»:
«Хайль, Россия!»
5.
Мама, чьи там шуруют лопасти
подле мясом набитой пасти?
Что мальчишка рисует фломастером?
Свастику.
6.
Человечья память – девичья,
Монументы стирая в крошево,
Ты само себя облапошило,
Человечество!
7.
Ловит частника молодуха,
Что серёжкою в мочке уха,
Кровожадно сверкает стразами?
Свастика.
……………………………………
Мама, что там дымит касторово,
Кровавит лёд?
Переписанная история
За сорок-какой-то год…
Станиславе
Это так, как будто на улице минус тридцать
И ты спишь в сугробе, готовая провалиться
В небытие. И тебе уже всё едино –
Замерзающим страсть как не хочется шевелиться.
На тебя оглядываются единицы,
Остальная масса бодро проходит мимо.
Наконец, какой-нибудь Вася Пупкин
Тянет тебя то за руку, то за юбку,
Тормошит: «Просыпайся давай уже!»
Ты его посылаешь из зябкой своей нирваны,
Обзываешь геем на букву «п», поминаешь маму,
Добавляя список характеристик на «б» и «ж».
Зеваки бубнят с подобающих колоколен:
«Она же бухая, оставь её, малoхольный,
Что ей будет, проспится, дойдет сама!»
А он горстями тебя вычерпывает из Леты,
С того света тащит тебя на этот,
Где беспредельничает зима.
Home video
Так вот однажды решаешь: «нет, не со мной – с другим
Это всё случилось», а память остра как нож и тонка как волос.
Смотришь старые записи, видишь его живым,
На дюжину сердцебиений теряешь голос.
И реальность вновь обретает краски, наполненная его
Присутствием, вот он дразнит пса, грунтует холсты, смеётся.
И кажется: не было, не было ничего,
Просто вышел за сигаретами, через десять минут вернётся.
Герда
Ночь дряхлеет под утро, как ее ни лечи
Вот уже и рассвет, заскорузл, что твоя клеёнка.
Герда выходит из скайпа, прикуривает от свечи,
В полутьме нащупывает ребёнка.
Холодно, зубом на зуб не попадёшь,
Потепление обещали в конце недели
Позапрошлой.«Надо же, как похож», –
думает Герда,
Досадливо морщась, отходит от колыбели.
А память настойчиво дразнит улыбчивым пареньком,
Чем его сердце стало – ледышкою, снежным комом?
Герда сбегает по лестнице в лавку за молоком,
Флаги пелёнок реют по-над балконом.
© Ната Вукувич, 2011–2012.
© 45-я параллель, 2012.