Надя Делаланд

Надя Делаланд

Четвёртое измерение № 2 (635) от 15 января 2025 года

И ветер трогает травинку над обрывом

 

* * *

 

у сони был сад
каждое утро она срывала новый цветок
говорила
алёша
это тебе доказательство бога
это любовь
это я
отдаю
он подозрительно брал подношенье
нюхал брезгливо
и втаптывал в землю
чувствовал что это с неким подтекстом
манипуляция
что он ведомый
что доминирует соня над ним
как-то не так она это дарила
что-то не то и не там говорила
всё это было
каким-то не тем
тем не совсем
может быть соня была нехорошей
думал цветок растирая алёша
что-то во всём этом было с гнильцой
так размышлял он со скорбным лицом
в общем-то там и цветов не осталось
старость усталость
в целом и сони в саду не видать
вот благодать

 

 

* * *

 

мы лежали сквозные открытые рты
повернув на открытые рты
и тогда сквозь меня прорастали цветы
тихий лоб протолкнув и застыв
наши корни сплетались и в небе реки
рифмовались качались рекли
улыбнись лепестками одни уголки
облаками сквозь корни текли
боль прозрачна и солнечна и на просвет
как поднять так и в сущности нет
ни печалей ни бед ни печалей ни бед
ни качелей печалей ни бед
укачает когда и глаза позакрыв
по-младенчески спящая май
по цветам лёгкой дрожью взлетит улетит
и как хочешь тогда понимай

 

 

* * *

 

Май ловил меня, но не поймал,
я ловила май, но не поймала.
Сквозь меня прошла его зима,
осень лета быстро миновала,
в голени оставив спящий лист,
две снежинки спрятав под ключицей,
чтобы я не различала лиц,
чтоб меня не различали лица.
Но когда наступит новый май –
бабочковый, в воздухе раскрытом
настежь – я шагну в него сама,
медленно распахивая крылья.

 

 

* * *

 

бывает ли потом
ни разу не было чтобы потом настало
оно как горизонт
и снег его и солнце и подарки
рассыпались в унылую труху
прошли и вышли
выросли и стали
но я не устаю его мечтать
вот думаю потом скажу а после
мы выйдем в сад хотя откуда сад
и будем светлячков ловить губами
а дальше ничего уже не будет

обрыв

и ветер трогает травинку над обрывом

 

 

* * *

 

я стану музыка я буду на слова
сегодня облако смотрело утконосом
в песок плескалась то рука то голова
уткнувшись ласково совсем простоволосо
мне будет радужно в распахнутой груди
поля цветочные смеющиеся пчёлы
тут главное жука не повредить
ползущего по животу зачётно
такой ритмический рисунок у всего
всё так рифмуется что у верлибра траур
всей музыкой рукой и головой
врастаю в травы

 

 

* * *

 

Медленный цвет растекается по фронтону
крыши и загорается в зеркалах
окон, так ослепительна и знакома
жизнь, я её так часто уже жила
раньше. Входила в комнату, в сотни комнат,
голову поворачивала на твой
голос – я помню голос, и голос помнит,
сонное солнце дрожало над головой,
кот улыбался, тихо впадая в август
всеми усами, и лапами, и спиной,
кот тот же самый, ленивый, любимый, наглый,
в медленном свете жизни своей земной.

 

 

Памятник

 

прозрачный вкус воды и воздуха и тьмы
шершавый на губах матерчатый листочек
так босиком идти по памяти в источник
наощупь ноги мыть
на парамонах лечь на спину в темноте
и что-то бормотать Тебе в пустое небо
замёрзнуть и простыть разгадывая ребус
и щёлкать и свистеть
мне снова десять лет и я опять бесстрашна
и люди у костра мне предлагают есть
и я сажусь к костру и как благую весть
беру с улыбкой брашно
и в этот тонкий миг всё сходится и вдруг
я вижу над огнем Твой лик иконописный
но Ты уже стоишь внутри над каждым смыслом
и вся я не умру

 

 

* * *

 

веснег под небом октября
так тихо тихо ти
хоть ты-то знаешь что не зря
дано тебе идти
идти сквозь зелень в аккурат
вписавшись между ней
летательно как аппарат
летально или нет
так удивительно что ты
так странно что опять
дома машины и кусты
сияют и слепят
мне снова выпал этот дар
небесный и земной
как хорошо прийти сюда
и оказаться мной

 

 

* * *

 

Время течёт сквозь меня меняя
Тело располагая в произвольном порядке
Смыслы весь их цветной шебутной гербарий
Я старюсь я становлюсь старушкой
В удивлённом зеркале мегацентра
Господи это я посмотри на это
У меня лицо как у мамы
Отражение подходит ко мне поближе
Щурится близозорко что-то беззвучно шепчет
Вроде бы Господи это я
Посмотри на это

Господь рассмеялся влюблённым смехом
И поцеловал меня в сердце

 

 

* * *

 

Я приняла решение стареть
достойно, как родители старели.
Седеть, сгибаться и морщиневеть,
лежать в постели, ползать еле-еле,
носить платочек, прикупить рейтуз,
ещё такую сумку на колёсах,
солить капусту и мочить арбуз,
и говорить кокоту «мой холёсый».
пить корвалол и скоро умереть,
не чистить камень, не менять коронку,
я приняла решение стареть.
И сделала себе гиалуронку.

 

 

* * *

 

ты в моём воображении и ты в реальности – это два разных тебя
в моём воображении ты нежен покладист смущён
ты смотришь с мольбой и задыхаешься от прикосновенья мизинцем
в реальности ты рассеян и занят
делами и мыслями
в переписке не слишком приветлив
при встрече радушен и коротко добр
не понимаю как реальность могла
так чудовищно
недоработать?

 

 

* * *

 

лето репетирующее осень сохраняет в облако нас бегущих
под острыми каплями под дрожащим неверным светом
и мы в облаке входим в кофейню и чай с облепихой
заменяет нам дом ты рассказываешь про город
где живут одни призраки и лисицы скрипят колодцы
колосится пшеница занавески на окнах из ситца
там мертва твоя бабушка ей никогда не спится
то печёт то варит то вяжет крючком скатерку
ты туда приезжаешь раз в год и она тебе рада
в палисаднике у забора твой кот из детства
ловит бледную бабочку и переводит глаза на птицу
дождь закончился солнце заходит сбоку
я почти уже высохла только на джинсах пояс
мы стоим на пороге лето в каждой машине
проезжает искрится смеётся над нами

 

 

* * *

 

мне кажется ты умер умер у
меня такое чувство что ты умер
и я с тобой встречаюсь в высоте
и мы идём гулять в кузьминском парке
но к нам домой ты больше не идёшь
нельзя и как во сне качаешь тополь
и пух летит и от копыт лишь топот
от топота копыт лишь пыль летит
мы погуляем только
и ты уйдёшь такой же точно вроде
курсивом наклонённый в ворде
июньский снег летает и лежит
ты жив ты жив ты жи
в метро уже наверно прислонился
и головой киваешь шлёшь слонихе
поклон и засыпаешь на ходу
доска кончается сейчас я упаду

 

 

* * *

 

травинка мёртвая на сохнущем ветру
лицом ложится на люблинский пруд
в рябь ноября прозрачную вникая
ты скажешь мне что лето что тепло
докажешь мне легко что я трепло
но я – я не такая
я просто вижу глубже тяжелей
немного дольше в вазе спящих дней
с водой по пояс
они почти завяли но стоят
и кажется вот так же жизнь моя
поэтому я беспокоюсь
поэтому от срезанных цветов
на древнем языке почти без слов
кровоточит и жалуется солнце
течёт сквозь тело времени вода
так больно поцелуй меня сюда
в пока что бьётся

 

 

* * *

 

меня тревожит тишина
её грызут сверчки
я в ней иду и вот она
расширила зрачки
я в ней по горло мне уже
неведом звук иной
она желе она ЖЖ
стоит ко мне спиной
но этот скрежет костяной
зубовный этот хруст
выходит жижей слюдяной
смолой янтарных уст
когда закончится она
и сузятся зрачки
есть ли другая тишина
её едят сверчки

 

 

* * *

 

что делать в городе июне,
на берегу реки июль
ты лодку затащил на берег
она уткнула мокрый нос
в песчаный мой подол и сразу
заснула тише звёзд полна
тетрадь небесная сияет
и отражается во мне
и я сама уже сияю
снимая вещи по одной
и оставляю только крестик
а дальше мы плывем и дышим
вода нас любит целиком
мы ляжем звёздочкой на спину
и будем небо освещать
небесным телом