Надежда Соколова

Надежда Соколова

Четвёртое измерение № 18 (474) от 21 июня 2019 года

Несказки

цикл

 

листочек

 

Снега год за годом, снега век за веком…

Невечные люди средь вечного снега.

В чернеющем небе лиловое солнце

У самого края – когда-то вернётся…

Рождались, рожали, в снега уходили –

Ложились, ложились, ложились в могилы…

Рыдали, шептали: «Да будет снег пухом…»

Кружили над мёртвыми белые мухи…

 

…Наставник подул на озябшие пальцы:

«Мальчишка! Довольно тебе заблуждаться!»

«Но Древний Завет…» «Это миф, несмышлёный!

Поверь мне: листок быть не может зелёным!

Упрямец, мы только вчера проходили

Ученье великого Сэра Дарвилли:

Деревьям ненужные бурые листья

Зовутся – за мной повторяй! – а-та-виз-мом!»

«Но Древний Завет говорит, что весною…»

«Молчи! Или рот тебе с мылом умою…

В наш век просвещенья – довериться бреду?

Весна – что за ересь! Три дня без обеда!»

 

…И руки дрожали, и таяли силы,

Но мальчик подмешивал к жёлтому синий

И тайно зелёный картонный листочек

Носил под рубашкой на тонкой цепочке.

 

спасение

 

Плачь ли, пой – но только верь, да по следам иди на север –

НеприКаенною Гердой в царство Снежной Королевы.

В башмачках по травам летним, босиком по тундре стылой –

Сколько нас бредёт по свету… сколько будет, сколько было…

 

...Разрывая сладкий морок, ради розы – прочь из сада!

…Помоги мне, мудрый ворон… где души моей отрада?

Нет, не в пышных галереях, не на шёлковых подушках…

…А разбойница – добрее, чем садовница-старушка…

 

Всё отдать – сапожки, муфту и последнюю рубашку,

Чтобы медленно и трудно в тот чертог прийти однажды,

Где, заветные загадки разрешив и приумножив,

Из осколков жизни краткой вечность будущую сложат:

Принимай, душа, обновы!

 

…и хранят меня до срока

Чудо-рыба с тайным словом да олень небесноокий.

 

вода

 

…и ты идёшь, упавший со звезды

и звёздами звенящими ведомый…

и – видишь? – рядом – детские следы

того, кто охранит тебя до Дома

 

…кончается целебная вода,

в пустыне людной холодно и страшно…

но у тебя есть ящик, где всегда

укроется невидимый барашек

 

…ты слышишь пенье тысяч родников –

тех, что в песках до времени сокрыты,

и расцветает роза без шипов,

хранима жарким сердцем из гранита

 

…и ты живой, и речь твоя жива,

пока звучат в пыли солончаковой

из тишины негромкие слова

Того, Кто есть и Тишина, и Слово

 

успение

 

Светлой памяти Екатерины Литвиновой

 

...А в начале случилось слово

О большой неземной любви.

Светом полнился лес сосновый –

Так сияли глаза твои.

 

Предначертанное случится –

Остаётся терпеть и ждать.

Мимо – дни, корабли и лица,

Без лица, без имен и дат…

 

В Капернауме и в Каперне

Ни доверья, ни веры нет –

На заплёванный пол таверны

Брошен ближними твой секрет.

 

Ни обиды, ни укоризны…

Ты прощала: так делал Он.

Если жизнь – ожиданье Жизни,

Значит, жизнь – мимолетный сон.

 

И однажды струна запела:

«Здравствуй, милая! Вот и мы».

В нетерпении сбросив тело,

Ты летела поверх волны.

 

Скрипка плавила души негой,

И глаза прикрывал народ:

Алый парус пылал в полнеба.

Ты успела на галиот.

 

огонь

 

Возьми свечу, засвети огонь,

Взгляни на небо и молви Имя.

Сложи оружье и впредь – не тронь.

Храни огонь и ступай – хранимый.

 

Оставь обоз, не берись за гуж,

Когда в упряжке чужие кони.

Не пей воды из козлячьих луж.

Будь чист – и нечисть тебя не тронет.

 

На перепутьях бросай клубок,

Иди за ним через мрак и морок.

Твои сопутчики – серый волк,

Да белый заяц, да чёрный ворон.

 

Ни самобранку, ни самотряс

Не поднимай, оказавшись рядом.

Перед князьями не падай в грязь.

Не рви в саду молодильных яблок.

 

Дойдёшь до края – увидишь дуб,

Сундук, по книге тебе знакомый.

Достань яйцо, преломи иглу,

Взгляни на небо – и будешь Дома.

 

Савраскины стихи

 

1

 

Савраска увяз в половине сугроба…

Н. А. Некрасов

 

Савраска увяз в борозде трудобудней –

С утра до заката, не зная субботы:

Исполнить, что должно – пусть будет, что будет.

Рождённый пахать забывает полёты…

 

А в небе проносятся стаи пегасов…

Там воля, там правят иные законы…

Взлететь! – скинув упряжь к полночному часу…

Но сон накрывает тяжёлой попоной.

 

Дружочек, не бей от досады копытом.

Соха тяжела, но по силам смиренным,

Твои жеребята здоровы и сыты,

А где же ты видел бесплатное сено?

Но сладки даримые корочки хлеба,

Никто не стегает с оттяжкой по крупу…

 

Есть время летать – каждой твари под небом.

Поверь – и оно непременно наступит.

 

2

 

Савраска споткнулся, упал на колени…

«Хозяин, дорога – сплошные ступени.

Ты точно уверен, что мерил в элэсах*?

Как мало колодцев… ни речки, ни леса...

Зыбучий песок под названием пепел…

Умолк соловей, заливается петел…

До крови натерло подпругою спину…»

 

«Дружочек, терпи, ты прошёл половину».

 

«Хозяин, прости малодушную клячу,

Но можно я просто немножко поплачу?

Однажды Ты дал мне изведать полёты,

И я не могу их забыть отчего-то.

Конечно, савраске – савраскино, знаю…

И я… я пройду этот путь, мой Хозяин.

Конечно – по вере, я помню законы…

…Мне чудится, что-то растёт под попоной».

 

Вот так, засыпая с надеждой на чудо,

Савраска однажды проснулся… верблюдом –

Ковчегом терпенья, веселым, двужильным…

А крылья… и верно, к чему теперь крылья?

 

*л.с. – лошадиная сила, единица мощности

 

3

 

Под песенку рессор

Вези свою коляску.

Дорога – не бега,

Но как же коротка!

Савраска – не Пегас,

Но может и Савраска,

Подняв усталый взор,

Смотреть на облака.

 

Не горбись под дугой,

Твори свою дорогу,

Как солнце в небесах,

Как по земле – река.

Ведь нет вкусней овса,

Чем дома, у порога…

А дом всегда с тобой -

Смотри на облака.

 

Боль

 

– Что это? За что это? Зачем?

 

– Доченька, не спрашивай, не надо...

 

– Погибает солнечный Эдем...

Почернели листья винограда.

Яблони засохли на корню –

Я ли их не поливала, Отче?

Помнишь, в нашем маленьком раю

Ты благословлял и дни, и ночи,

Пребывая с нами каждый час?

А потом ушёл по той аллее...

И теперь так пусто... свет погас...

И розарий наводнили змеи.

Детский смех, звенящий, как ручей,

Долетает из чужого сада...

 

Господи, за что это? Зачем?

 

– Доченька, не спрашивай.

Так надо.

 

Розовый сад

 

«…ибо – по силе. Верой – свершат».

 

…Нас не впустили в розовый сад.

Пётр или Павел спрятал ключи?

Под ноги пали солнца лучи.

Сныть да крапива, пыль да зола…

Дикая слива буйно цвела...

 

…Что теперь плакать? Пой да иди.

Алая мякоть бьётся в груди.

Голых и босых зверь не берет:

Ивовый посох, пчёл диких мед…

Плахи да плети, вервие дыб…

Тысячелетья сносим до дыр,

Корочки хлеба хватит до звёзд!

 

…Вспыхнет в полнеба огненный мост,

Бездны сомкнутся – нам разрешат

Утром вернуться в розовый сад.

 

Странник

 

посох лёгок, невесом,

рядом старый пёс…

покатилось колесо

от зари до звёзд

 

изумрудные шёлка

стелет сныть-трава.

дышат небом облака,

и душа – жива

 

небо – птице, зверю – лес,

сыну – Отчий дом.

на столе готов телец,

Трое за столом

 

стукнет посох о порог –

скажут: «Пётр, впусти:

все он отдал, но сберёг

пёрышко в пути»

 

Воробей

 

Эофорвик, 627 A. D

 

Стылый ветер выл на луну,

Трепетал огонь в очаге.

Кто в пути доверился сну,

Тот не выжил в лютой пурге.

 

Протянув ладони к теплу,

Говорил суровый король:

«Ты прошёл сквозь холод и мглу.

Ты желаешь слова? Изволь!

 

Паулин, народ мой устал.

Наши боги нас не хранят…»

И коснулся робко креста

Старый жрец в рубахе до пят:

 

«Паулин, смотри: воробей

Залетел на свет и тепло…

Пролетел сквозь зал… до дверей…

И – пургой его унесло…

 

Обрестись из небытия,

Через миг вернувшись к нему…

Наша жизнь – полет воробья:

Через свет – из тьмы и во тьму,

 

И от тьмы – ничто не спасёт…» –

И услышал твёрдое: «Нет!

Наша жизнь – иной перелёт:

Через тьму – из света – на свет».

 

…и внимали все, как один,

Открывая Слову сердца…

И, когда умолк Паулин,

Он увидел слезы жреца.

 

Так же выли волки в лесах,

Трепетали души внутри...

Но уже ласкал небеса

Светлый проблеск новой зари.

 

P.S.

Эофорвик (Йорк) – столица Нортумбрии, королевства англов.

Паулин Йоркский – первый епископ Йоркский в англосаксонскую эпоху, миссионер и католический святой.

 

Источник вдохновения Baeda Venerabilis «Historia ecclesiastica gentis Anglorum»: «Вот как сравню я, о король, земную жизнь человека с тем временем, что неведомо нам. Представь, что в зимнюю пору ты сидишь и пируешь со своими приближенными и советниками; посреди зала в очаге горит огонь, согревая тебя, а снаружи бушуют зимний ветер и вьюга. И вот через зал пролетает воробей, влетая в одну дверь и вылетая в другую. В тот краткий миг, что он внутри, зимняя стужа не властна над ним; но тут же он исчезает с наших глаз, уносясь из стужи в стужу. Такова и жизнь людская, и неведомо нам, что будет и что было прежде. Если новое учение даст нам знание об этом, то нам следует его принять». И другие знатные люди и королевские советники высказались согласно с ним, побуждаемые к тому Божьим промыслом. Койфи же добавил, что хочет внимательно выслушать слова Паулина о Боге, которого он исповедует. С позволения короля Паулин начал говорить, и когда он закончил, Койфи воскликнул: «Давно уже я понял, что наша вера плоха; чем больше искал я в ней истину, тем меньше находил. Теперь я открыто признаю, что свет истины заключен в этом учении, обещающем нам дары жизни, спасения и вечного блаженства…».

 

Считалка

 

«Эни, бени…» – представший змием

Пусть бормочет свою считалку –

Ты придумал глаза такие,

Что потом умирать – не жалко.

 

Тем, кто, света взыскуя слепо,

Пролепечет «Отец!» однажды,

Ты придумал такое небо,

Что в него умирать – не страшно.

 

«Эни, бени..!» – весна! – и снова

Не смолкает трезвон детсада…

Ты придумал такое Слово,

Что теперь умирать – не надо.

 

P. S. Лингвисты выдвигают разные версии о происхождении загадочных «эни-бени» или «эники-беники» в детские считалках, прослеживая их связь с именами Анна и Вениамин, а также с латинскими числительными. Есть и другие гипотезы.

 

Игрушки

 

Я не помню про начало…

Девять месяцев в коробке,

«С днём рождения!» – кричали…

Я глаза открыла робко –

 

…Оловянные солдаты,

Целлулоидные кены...

Кто добрей – внутри из ваты,

А герои-супермены

Трансформируются в монстров…

 

В мире кубиков и пазлов

Все отчаянно непросто:

Не ударившись ни разу,

Не приняв щекою мячик,

Не вписавшись в стенку носом –

Не играют. Это значит,

Забирают и уносят.

 

Все неправильно и странно,

Но уже почти не страшно,

Потому что кукла Анна

Мне шепнула: «Неваляшка,

Никогда не разобьется

То, что музыкой звучало.

А когда игра прервется,

Ты узнаешь про начало».

 

Птицы

 

Здесь готова для каждого тесная клеть,

Или плети – рождённым иными.

…Мой измученный птах, как тебя обогреть,

если руки мои – ледяные?

 

Наше лето кончается… осень-лиса

подбирается тихою сапой…

Мой измученный птах, мне тебя не спасать –

держат цепкие мёртвые лапы.

 

Белый егерь откроет охоту на лис –

и умолкнут синичьи напевы…

…легче выдоха, первый осиновый лист

отлетает с последнего древа…

 

Но, когда для мольбы не останется слов

и застынут снежинки на лицах,

запоёт, небеса разверзая, Любовь

синеокой ликующей птицей.