Мин Минг Ли

Мин Минг Ли

Золотое сечение № 2 (629) от 15 октября 2024 года

Китайский узел

Перевод с китайского Елены Данченко

 

Китайский узел

 

Сердце летит сквозь облака.
Погружённая в мысли, забываю о времени года.
Тишина за иллюминатором.
Расставание наполнено клочками разорванной бумаги.
По щекам бегут слёзы о годах,
незаметно прошедших мимо.
Широко и мощно течёт, растворяя прошлое, река Янзцы.
Родное небо рассеивает воспоминания.
Медленно уплывающий город
удваивается из-за слёз.
Постепенно тает разноцветная радуга.
Жужжащие пропеллеры превращаются в мельничные
крылья.
Звон в ушах стихает под перестук кломпов.*
Заложенный нос не чувствует запаха тюльпанов.
Заплаканным глазам сыр кажется жидким.
…только длинный китайский узел**
погружается в душу всё глубже.

 

–––––––––
* кломпы – голландские деревянные башмаки.
** китайский узел – китайский сувенир, сплетённый
    из красных ниток.

 

 

Потому что люблю

 

Я люблю. Хоть и бледен сегодня мой лик,
потому что люблю, я расстаться с тобою не смею.
В моём небе ты яркой звездою возник,
пред лучами твоими, теряясь от страсти, немею.
Я люблю, потому-то осанка моя так пряма.
Потому-то мой смех никогда не утратит веселья.
Я тебя возношу, точно Бога. В твои терема
я хотела бы душу вселить, а не слабое бренное тело.
Потому что люблю, мои слёзы медовы на вкус,
а обиды мои пахнут мятой, шалфеем, душицей.
Ты им – солнечный луч и роса, а мороз
их не тронет, доколе я буду любить и молиться.
Я люблю и надеюсь до смерти прожить лишь с тобой,
веря в то, что мой дух не уснёт в тупике переулка.
Ты – мне дал два крыла. Вон, шуршат за спиной,
расправляются, белые, чёрною полночью гулкой.

 

 

Тоскую по тебе

 

Нас с тобой разделяют горы и реки.
Где ты сейчас, мой любимый?
Посмотри на меня из своего далека,
как я живу без тебя, посмотри!
Мои волосы спутаны, космами виснут с плеч.
Мои веки уже на века опустились.
Я в шелка не хочу наряжаться
оттого, что тебя со мной нет.
Сколько дней и ночей суждено
в одиночестве жить?
…даже подушка, в которую плачу, скучает по тебе.

 

 

Проснуться женщиной

 

Застенчивая дверь чуть приоткрыта.
Чуть освещённое свечой, ярко пылает лицо.
Пальцы перебирают пуговицы блузки.
Ресницы опущены вниз.
От страха не помню себя.
Ты осторожно делаешь шаг мне навстречу.
В смятении я отступаю назад.
Струя желания растекается по телу.
Ты беспрепятственно
взламываешь мой красный лакированный вход.
Твой струящийся пот
служит мне тёплой ванной.
Снова кричу,
одурманенная твоими движениями.
Очнулась.
Отныне я женщиной стала.

 

 

Надпись на именинной открытке

 

Ты – летающий эльф,
живая цветастая бабочка,
отдыхающая на деревцах,
что украшают наш палисадник.
Весело вспархиваешь
струйкой ключевой воды,
бьющей из-под земли.
Бесконечно трогательное благословление.

 

 

Мамин ангел

 

Когда ты родилась,
над рекою сияла луна.
Моя гордость тобой поднялась
к засиявшим от радости звёздам.
Ты расплакалась, вне меня очутившись.
Твой голос прозвучал ярко и чисто.
А тельце было покрыто,
точно утренний лотос – росой.

Восхищённое твоим первым шагом
мэйхуа* всплеснуло ладонями веток
и разбросало свои снежно-белые лепестки.
Твой смех был лучистее солнца!

Ты училась плавать по морю книг,
против ветра и волн.
Запах желанной земли вдалеке
двигал твоим пером.

Крылья расправлены.
Ты паришь высоко в небе.
Твои облака и радуги
украшают мои горы и озёра.

…пара надёжных и тёплых рук
обнимают тебя с любовью.
Вижу ясно: подходите вы друг к другу.

 

–––––––––
* мэйхуа – сливовое дерево.

 

 

Праздничная ночь в храме

 

Дерево у храма
поёт свою песнь.
Красная свеча
горит восхищённо.
В огнями сверкающем здании
вино так легко пьянит.
Тосты.
Смех.
Невозможно устать в эту полночь!

 

 

Овечка

 

Заблудившаяся овечка
ищет луг, полный сочной травы.
В поле ветер свистит.
Голод.
И душа потемнела на ледяном ветру.
Марево над холмами –
ни облаков, ни солнца.
Заблудшая овца
левым копытом в печали увязла,
правым – нащупывает тропинку надежды.

 

 

Жизнь и поэзия

 

Ветер срывает с деревьев последние листья.
Льда холоднее становится дождь январский.
Время преследует звёзды с охотничьим свистом.
В зеркале вместо себя вижу странную маску.
Довелось мне, как многим, из дома родного уехать.
Поселится в стране, где чужие не видят чужую.
Веселятся на празднике шумно, а мне не до смеха.
Мне бы дочку обнять, нагадать ей любовь большую.
Жизнь коротка, отчего ж расставаний так много?
Неизбежны одни, а другие – всего лишь ошибка.
Ах, как трудно понять планы Господа Бога!
До прощанья с семьёй расстоянье меня не страшило.
Люди пишут стихи на свой лад и –
на своём языке, на котором сновидят порою.
Вы же, строчки мои, отправляйтесь в родные пенаты,
расскажите моей семье: всё в порядке со мною.

 

 

Папа

 

Папа, как дела?
Ты помнишь ещё ту площадь,
окружённую высокими тополями –
возле здания местной партии?
Однажды я забралась на дерево,
чтобы рассмотреть море людей –
красное море с жёлтыми пятнами.
Красное – поднятые вверх книги Мао,
жёлтое – руки, сжимающие те книги.
Помню крики: «Революция – не преступление,
а необходимость!» «Власть имущие – вон!»
Орущая волна усиливается и накатывает…
Папа, как дела?
…ты стоишь с заломленными руками на площади.
Перед тобою – камень.
Кто-то вырывается из толпы:
перекошенное бешенством лицо,
толстое пузо,
рукав со следами крови,
палка в его руке вот-вот размахнётся.
Я слышу зловещий рокот с небес,
похожий на взрыв вулкана.
О, Янзцы и Жёлтая река,
как вы позволили своих детей убивать камнями?
Как дела твои, папа?
Взобравшись повыше,
я увидела, наконец, твоё решительное лицо.
Твоё сильное тело
и могучие плечи.
Как ты позволил себя утопить в море злобы?
Папа, камень под твоими ногами
жжёт не только твои ступни,
но и моё сердце.
Свет солнечных лучей
озаряет лишь половину суток,
но твой, папа, свет –
никогда не погаснет.
Как дела, папа?
Я узнала, куда тебя заключили.
Мама попросила отнести тебе суп.
«Пошла прочь, буржуйская шавка!» –
рявкнул мне часовой, охранявший дверь.
Я поставила горшок с супом на землю,
завизжав, набросилась на него
и вырвала у него из рук наручники.
Девчонка едва десяти лет,
взбесившаяся овца,
борющаяся за себя в опасном окружении.
Я и не думала плакать,
потому что не хотела показывать слабость врагу.
Мама сказала тогда, что я сильнее мальчишек.
Как дела твои, папа?
Ты так рано ушёл…
В тот день лишь тусклые огоньки
поблёскивали вместо солнца.
Ты лежишь в хрустальном дворце,
покрытый несчастьем своей жизни.
Десять лет – сколько дней в них?
Знаешь ли ты, как твои жена и дети скучают по тебе?
Мама говорит, что ты где-то рядом,
потому что твой дух с нами всегда.
Все говорят: ты был лучший человек на свете
и сейчас живёшь в раю.
Папа, как твои дела?
Если только ты меня слышишь,
пожалуйста, свари нам горшок супа,
чтобы утолить тоску по тебе.

 

 

Следую за тобой

 

Мчусь за Тобой,
как облака, роняющие чешую молний и капель дождя,
несутся за ветром.
Лечу за Тобой
неустанно, как перелётные птицы
во время полёта.
Вьюсь вокруг Тебя,
вечно отсутствующая мечта,
дымом Твоего костра.
Растекаюсь вокруг Тебя,
как озёра растекаются
вокруг необозримой горы.
Иду к Тебе
белым снегом,
тихо падающим на Твою Вершину.
А когда я умру и стану духом,
я хотела бы спать у Твоего подножия.
Я хочу быть с Тобою всегда.

 

 

Ищу поэзию во сне

 

Я руками тянусь во сне,
чтобы нащупать её в пространстве.
Мне сниться лишь слабое её очертание.
Пробел в памяти…
Всматриваюсь в еле заметное:
островок чистой земли.
Справа – величавый храм.
Слева – очередь
бормочущих молитвы людей.
Кто мне ответит: не её ли это следы?
Во время полёта во сне
я вижу восходящее солнце –
и вместе с ним заглядываю в каждое окно.
Ищу её в золотом раскалённом воздухе,
с пересохшим от жажды ртом, –
поэтому я не люблю лето.
Мне больше нравится белизна снега.
Но снег говорит мне:
поэзия – в самом начале весны.
Когда же снег тает, весна говорит:
ищи поэзию в ранней осени.
Ищу поэзию во сне,
чтобы парить высоко в небе,
а не вокруг подушки,
и не только – до горизонта.
Ищу поэзию, чтобы выйти из тела
и улететь в беспредельность.
И вдруг понимаю:
не нужно её искать –
лишь чувствовать постоянно,
идти по её следам.

 

 

Скучаю по друзьям

 

Тонко звеня, мелкий дождь моросит.
Кудрявые облака проплывают мимо.
Незаметно подкрадывается тоска
и осторожно накидывает своё покрывало на поле.

Тихого воркования почтового голубя
хватило бы, чтобы сердце полетело за океан.
Но он молча сидит на окне.
Лишь лёгкий ветерок ласкает слух.

 

 

День рождения

 

Живущая на чужбине,
устраиваю небольшой праздник
под названием «день рождения»
и говорю вам:
танцуйте, друзья!
Возьмитесь за руки,
покажите, как вы умеете наслаждаться жизнью!
Здесь не роскошный дворец,
наряды – не от кутюр,
нет дорогих столов,
ломящихся от еды,
как в пятизвёздном отеле.
Но здесь находитесь вы –
и это ваш мир!
Ваши смеющиеся лица
похожи на многоцветный флаг,
реющий в свободном пространстве.
Ваша искренность
звучит самой прекрасной на свете музыкой!
Растроганная, хочу вас поблагодарить,
но слова не идут на ум.
Дорогие мои,
давайте любить друг друга.
Лишь об одном прошу: не спрашивайте, почему я здесь.
Искренняя дружба,
ваша надёжность –
залог того, что китайские пионы
в тюльпанных полях зацветут!