Михаил
Луконин

В вагоне

Как странно всё-таки: вагон. 
Билет. Звонок. Вокзал. Домой. 
И свет и гром со всех сторoн. 
Kолёcа бьются подо мной. 
Шестнадцать месяцев копил 
я недоверие к тому, 
что кто-то жил, работал, был, 
болел и спал в своём дому. 
Шестнадцать месяцев подряд 
окопом всё казалось мне. 
В вагоне громко говорят 
о керосине и вине. 
А у меня всего три дня. 
Я вслушиваюсь в их слова. 
Вздыxaют, горестно кляня 
дорoговизну на дрова. 
А мне ведь дорог каждый час. 
  
Жилет раскинув меховой, 
я по вагону, напоказ, 
пошёл походкой фронтовой. 
Я был во всей своей красе 
(Блестит на левой стороне!). 
– Оттуда? – спрашивают все. 
– Да, тяжело вам на войне… 
Шёл, улыбался и кивал, 
молодцеватый и прямой. 
– В боях бывали? 
– Да, бывал. 
– Куда же едете? 
– Домой! 
– Из госпиталя? На, сынок… – 
Беру, жую мякинный кус. 
– Kури. – Глотаю я дымок, 
соломой отдает на вкус. 
– Ложись, устал… Мы ничего, 
мы тут пристроимся в углу. 
У вас там трудно с ночевой, 
мы перебьёмся. Мы в тылу. 
– Ложись и спи… 
– Слаба кирза, 
как они там зимой, в бою! – 
Прикрыла женщина глаза, 
упрятав ноги под скамью. 
– Спи… – 
А колёса все галдят. 
– Спи… 
Все живём одной бедой… 
– Спи. Исхудал-то как солдат… 
  
А был я просто молодой. 
  
          1942