Михаил
Кузмин

Тот

Поверим ли словам цыганки, - 
До самой смерти продрожим. 
А тот сидит в стеклянной банке, 
И моложав, и невредим. 
  
Сидит у столика и пишет, - 
Тут каждый Бердсли и Шекспир, - 
Апрельский ветер тюль колышет, 
Сиреневый трепещет мир, 
  
Звенят, звенят невыносимо 
Иголки, искры и вино, 
И ласточки просвищут мимо 
Американкою в окно. 
  
Измены здесь для примиренья, 
А примиренья для измен. 
Политональнейшее пенье 
От лаковых несется стен. 
  
Все кружится, и все на месте... 
Все близко так, и все поет, 
Отчетливо, как при Норд-Эсте, 
Прозрачно, словно жидкий мед... 
  
Куда пропал ты, беспечальный 
И чистый воздух медных скал? 
На Вознесенском дом скандальный 
Да пароходный тот нахал! 
  
          1927