Марк
Ляндо

Московский бульвар когда-то весной

…он весь, как призраки, 
     духовен 
          всей тьмой перебывавших душ! 
          Б. Пастернак 
  
Вспоминаю, 
Когда ж это было? 
Ах, как лучатся сосульки, 
С крыши повиснув, 
Прямо взрываются солнцем! 
И сразу – Весна-а! – 
Мальчишкой, уже без пальто я 
Бегу по бульвару 
Рождественскому – 
С Трубной горы… 
А затем пневмонией 
жестокой 
заболел я от этой 
отчаянной прогулки – 
едва не скакнув на тот свет! 
Спас отец дурачка, 
Раздобыв сульфидин 
В министерстве, 
В котором работал 
И, быть может, 
совсем не случайно 
Я стал потом 
гидом московским, 
чтоб узнать мне 
про жизни соседей моих 
по Бульвару?.. 
  
Наш Малокисельный 
в бульвар упирался, 
И где на углу был фон-Визина дом, 
Генерала 
(«Там у подъезда как живые 
стояли львы сторожевые!!!» – 
А это из ВСАДНИКА МЕДНОГО!) 
Ну да, декабриста фон-Визина, 
Где Пушкин бывал 
И в главе потаённой 
Дал их разговоры – 
О новой желанной России! 
Там Татьяну свою он увидел 
В жене генерала. 
И образ потом написал 
Этой русской мечтальницы он – 
Словно грезя о ней, 
Этой Новой России… 
  
Ну, а дальше там 
Павловой дом Каролины, 
Авторессы поэм романтических. 
Страстно в Мицкевича дева, в Адама 
Влюбилась, 
но строгий отец 
На женитьбу согласия не дал – 
Зачем им в профессорском доме 
Поэт и без средств, 
Да к тому ж ещё ссыльный поляк? 
Ветром странствий его унесло, 
Ну, а бедная дева, 
как Татьяна, хранила любовь до конца 
И в стихах романических 
Эту любовь 
вспоминала! 
  
Баратынский и Лермонтов 
У Каролины бывали 
И звучали, конечно, 
Тут строки Мишеля о Божьем суде 
Подхалимам у царского трона, 
Виновным в поэтовой смерти. 
И прощался с родною Москвой 
в этом доме 
Пред ссылкой 
В тот самый Кавказ, 
из которого 
Было ему уж к Москве 
не вернуться!.. 
  
Я, конечно, ни слухом, 
ни духом об этом 
Не ведал тогда, 
По бульвару шатаясь, 
И не знал я, конечно, 
Что на Сретенке рядом девчонка 
Росла, что в балетную бегала школу 
И звалась она Майкой Плисецкой!.. 
  
…А я, угнездившись верхом 
на громадину льва, 
задами мальчишек 
шлифованного, 
Что в подъезде 
Фонвизина дома – 
Как бы в скачке на нём – 
баловался! 
Уж нет этих львов! 
Украшают они уже точно 
виллу кого-то из «новых»! 
И потом 
Я во «Всаднике медном» 
увидел 
Евгения бедного, 
Что на каменном льве 
Восседал в бонапартовом жесте, 
Скрестив на груди 
Непобедные руки! 
Как странно мне было!.. 
Я потом комментэму строчил 
На загадочный опус ПИИТА 
И постиг, что он предков 
варяжских своих 
Дать задумал герою, 
Чиновнику бедному, 
Но скрыл почти мысль ту 
В варианте последнем… 
Хотя и таким 
Николай-царь, 
который в Крыму 
провалился, 
её в свет не пустил! 
  
А на Сретенском рядом бульваре 
Бурлюк услыхал, как студентик 
Из Школы Ваянья 
Маяковский Владимир 
Читал свой «Ноктюрн» 
Громогласно, 
И назван был 
Супер-поэтом! 
  
А какие дома 
Здесь, на Сретенском! 
Вот, например, дом России. 
Так он назван – 
Застывшей волной 
ренессанса и готики, 
С башней с часами!.. 
Я ходил в него в детстве 
В немецкую группу. 
Пять ли, шесть ли детей 
Вокруг немки-старушки 
Сбирались… и учили язык. 
Но война это всё упразднила. 
Немцы стали врагами, 
И мы снова с Европой в раздоре!.. 
………………………………… 
…И стреляли, свергали царей. 
Но опять собиралась Имперья, 
И вновь не давалась Свобода! 
И, давимый, 
Дотоле безвестный, 
Свирепый на трон взгромождался! 
…И вот Трубная площадь 
Внизу, под горою бульвара, 
Здесь народ очумело 
Давил сам себя, 
Упыря хороня дорогого!.. 
………………………………… 
Так в чём же загадка? 
………………………………… 
Ах, лучше не думать об этом! 
Лучше девочку вспомнить 
В пальтишке в снежинку 
И с милым лицом, 
Которую встретил 
(А было мне семь или восемь!) 
Под сенью бульвара родного. 
И плакал ночами я, 
Думая долго о ней, 
Никогда её больше не видя!