Марина
Матвеева

* * *

Туча-ча-ча танцевала в лучах 
звёздных, в прозрачной пыли. 
В каждой дождинке сгорала свеча, 
не достигая земли. 
  
Анна стояла в открытом окне, 
прыгнуть готовая вниз. 
Гром аплодировал ей в вышине, 
ночь вызывала на бис. 
  
А под окном, запрокинув белки, 
плакал святой Николай, – 
тело из секонда, бомжий прикид, – 
о не уставших тепла. 
  
Мёрзла у дома, в облипке из лохм, 
реинкарняжка в углу, – 
о не отысканных тёплым теплом, 
о незнакомых теплу. 
  
Туча-ча-ча извивалась в шелках, 
как стриптизерша, к столбу 
льнула фонарью. Работа легка – 
выраздеть чью-то судьбу. 
  
Анна оделась, захлопнула ночь, 
тапочки на ноги, шарк… 
Угол у дома встряхнулся спиной 
и потрусил через парк. 
  
Анна напрасно пыталась прилечь 
в гжель утропических слив…  
А под окном у святого из плеч  
два одеяла росли.