Не защитная сфера – чуть защитная плёнка. Будто кисточкой капля – на всё тело – елея… Кто обидел поэтку – тот обидел ребёнка. И от этого все мы поминутно взрослеем. Посекундно, повздошно. Поконцертно, построчно. Платья и унитазы – всё одно: «туалеты». Это русская мова, это женская взрослость. Кто совсем овзрослели – те уже не поэты. Даже если втыкает Некто в темя иголку, даже если по рифме мозг и сердце сочится, – не поэты! А ляди. Вечновито ли толку, если – не «амазонка», не «царица-волчица», а… редактор, издатель, литагент, модератор, с ними пачка свидетельств и многая званий… С перепугу заводит в Интернете Эрато каталог из метафор для новейших названий – у неё уже бизнес. Даром не раздаётся, ибо Божьим кредитом на крови добывалось. И поэту от этой грязь-тоски остаётся… Впрочем, их, бедолаг, всевеками спивалось. У поэток – другое. Не себе выживают, а – как издревле – детям. За «детей» прогиБАМы свято строят иные – да по первому лаю: «Запиши меня, мама! Публикуй меня, мама!» Мистер Хиггинс в журнале суть твою напечатал, о, прекрасная лядь! Только после отшколки. Вечно-вита ли станешь, где опять вечно-вата? Или вовсе без «вечно» – эти в темя иголки… Не кольчуга, не щит, не бряцающий звонко. Это русский язык, вековая расплата. Кто обидел поэтку – тот обидел… котёнка. У пантер и гепардов дети – тоже «котята».
Популярные стихи