Марина
Матвеева

Эгоисконное

Прости меня за то, что ты мне сделал. 
Хоть сам себя спаси и сохрани. 
Ведь оба – сгустки эгобеспредела. 
Земная ось. Ломающий магнит. 
Таких, как мы – младенцами вбывали 
за мудрых глаз чумную глубину, 
за пальчики из блеска готовален, 
чертящие квадратную луну. 
Да что луна! Трёхмерности шатая, 
идёт душа сквозь тучи напролом, 
пугая ангелов пушистых стаю, 
к Творцу на диспутический прием. 
Потом уходит, створкою шарахнув, 
ногой оттопав сказанное им. 
Из ножен – рыбоиглую Арахну! – 
ткать личный мир! – покуда нелюдим. 
  
Ткать для… кого-то. Но они едва ли 
бойцы – для этой нутряной войны,  
что фреску белокаменной печали 
набьёт превыше белочек земных, 
поверх икон. Идиосинкразия 
Вселенной. Водка царская. Лимон. 
Прости, что для меня ты не Мессия. 
Но и не идолопоклонник мой. 
  
Мышль, изо снега слепленная кошкой, 
растает от малейшего глотка 
тепла, – здесь будет голод – черпай 
     ложкой! – 
покуда истина не съест. Лакать 
галактику ковернутой каверной… 
Хочу себя! Небесная кровать… 
Я никогда тебе не буду верной, 
пусть даже, изменяя, станет звать 
живое пламя гаслая лучина, 
социопатски рявкая: весла 
всем девушкам! Ко мне вот – немужчина. 
Да и к тебе неженщина пришла. 
  
Но как бы ни кололи наши очи 
долги, стереотипы и фыр-чадь 
бабья, – я о тебе не позабочусь, 
а ты меня не станешь защищать. 
Тебя ограбят, изобьют, расстригнут – 
я так же не взобью в колокола, 
как ты по мне, когда рысак ноль-три на 
моей судьбе закусит удила. 
  
И это так же верно, как собака. 
И это так же громко, как молчит. 
Эгоисконной нежности атака… 
Покуда смерть – нигде! – не разлучит.