Все стихи Марианны Боровковой

А я тебя, а ты меня, а мы...
А солнце, будто спелый плод хурмы,
И сыты пчёлы, и жужжат довольно.

А ты молчишь, и я молчу, и мышь
Вгрызается в полуночную тишь,
Но той теперь почти совсем не больно.

А ты не спишь, и я не сплю, а сон
По-очереди нам стучит в висок
И просится в гостях остаться на ночь.

А я тебя, а ты меня – давно!
А шишел-мышел взял да вышел вон.

Ты не звонишь.
И я тебе не стану.

к списку

Без шапки

весенние тени, и крыши, и выше –
и ветви, и ветры, и дон-диги-дон,
и тот, кто без шапки на улицу вышел,
пьянея от света, и крики ворон,
и весь этот город, и голод, и морок
метелей, капелей, разлук и дорог
и тот, кто особенно близок и дорог,
от слова случайного напрочь продрог

кусты и деревья приходят в сознанье,
движенье, броженье, небесный полёт –
и тот, с кем встречались губами и снами,
уже не идёт, а парит над землёй,
и льют голубые холодные ливни,
и мартовский лёд беззащитен и тих...
я вижу его – молодым и счастливым –
того, кто навстречу без шапки летит

к списку

В двух словах

мы здесь случайно оказались

на выходе из темноты

глядим счастливыми глазами

на тёмное стекло воды

вне времени и вне пространства

а только ты

а только я

наследники цветного царства

гортензия настурция

зелёный мир нарядный лёгкий

дюшес муслин поплин шифон

холодным лезвием осоки

изранен и вооружён

потерянный вновь обретённый

попробуй миг останови

из вечной немоты идём мы

к любви

ливни звенели пели смеясь и плача

сад подпевал им насколько хватало сил

нежилось солнце плескалось в воде горячей

слёзы не слёзы дрожащих лобелий синь

двери и окна распахнуты свежий ветер

неугомонный ветер стервец смутьян

он за твои печали один в ответе

он виноватый но только не я

не я

пахнет дельфиниум мускусом и ванилью

белое пламя сонная синева

как мы с тобой сияли цвели любили

не забывай

покуда пчела жива

к списку

* * *

грачи пакуют чемоданы:

прощай, до будущей весны!

их экзотические страны

тепло встречают, как родных,

а воробьишка желторотый

им вслед чирикнул и умолк

– ну что же ты, сердешный, что ты?

– я б тоже мог...

к списку

* * *

до чего ж хороша – оторви да брось,
будто в горле рыбья застряла кость,
будто бы соринка попала в глаз –
а тебе – в самый раз:

по размеру ладони да по душе!
хоть перекрои меня, перешей,
хоть перерисуй, хоть перепиши –
нет родней души

к списку

* * *

Едем, едем... Где конечная?
Ложечка звенит в стакане...
Мы обсудим темы вечные,
А о личном – и не станем,

На двоих – одно постельное,
Тихо радио бормочет,
А хотели – не хотели мы
Станет ясно ближе к ночи.

Провода – косые линии,
За окном мелькают станции,
И полоска света длинная,
И пылинки золотятся...

к списку

* * *

если с чистого листа – жизнь понятна и проста,

а когда на черновик – как умеешь, так живи

красным прочерти поля

погляди, порадуйся

я всегда была твоя

девушка без адреса

не далёкой и не близкой

просто друг по переписке

к списку

* * *

заблудившийся кузнечик городской

рельсы-рельсы, шпалы-шпалы

на кольцо

с остановки к остановке скок-поскок

и увидеть – не узнать тебя в лицо

не упомнить всех, мелькнувших

за окном,

поздний луч трамвайный усик золотит

я всегда просила только об одном:

пожелай ему счастливого пути!

к списку

* * *

здравствуй! – зыркнет наше прошлое

улетающим грачом,

расставались по-хорошему,

целовались горячо,

по Москве брели, как пьяные,

вдоль высоток, вглубь аллей...

утро тёплое, туманное

по стаканчикам разлей,

выпей залпом да откашляйся,

разгони по венам грусть,

мы шагаем в настоящее –

дай мне руку, я боюсь...

к списку

* * *

золотятся кленовые шкварки,

ночь шуршит, заблудившись в стогу,

ах, как сладко, тревожно и жарко

от утраченной близости губ

отцветает герань на окошке –

райский сад... но к тревоге любой

я прикладываю подорожник

и завариваю зверобой

к списку

* * *

идти вдвоём дорогой длинной
туда, где теплится костёр,
туда, где снегом тополиным
весь мир по шею заметён,
затоплен нежностью по плечи,
лебяжий пух попробуй – сдунь!

идти вдвоём дорогой млечной
и целоваться на ходу

к списку

* * *

к ясному солнцу лицом
спиной на речной песок,
тихое облако-сом
скрылось за горизонт
лето подтаяло да
вниз по усам стекло
к берегу льнёт вода –
трогает нежно лоб:
невыносимый жар!
доктор велит лежать...

к списку

Майский трилистник

глядишь на свет, лица не приближая,

без имени, без памяти, без сна:

не женщина – мелодия чужая,

и ужас не дослушать до конца,

и вечный страх, и вечное стремленье

переступить границу пустоты.

но только голосов далёких пенье,

дождливый май,

вишнёвый дым

и ты.

а та, что рядом под дождём

идёт с тобой на тонких ножках,

который май у нас крадёт,

да всё никак украсть не может.

и птичьей лапкой твой рукав

цепляет, морщится, хохочет…

вздохнёт, и как бы между прочим,

мне на ходу кивнёт слегка.

сердцевина мая – ярмарка чудес:

спит звезда колючая в зелени реки.

друг мой беспокойный, оставайся здесь,

малый ковш медведицын с неба опрокинь!

будто бы с похмелья голова болит,

майская провинция залита дождём.

незамысловатый наш человечий быт:

молоко с коврижкой да

мы с тобой вдвоём.

к списку

* * *

маковое зёрнышко печали

так и не взялось, не проросло,

нас сначала на волнах качало,

а потом теченьем унесло,

а потом судьбы водовороты

закружили, что не разберёшь,

где ты нынче, как ты нынче, что ты

по утрам босой на кухне пьёшь

к списку

Между прочим

День угасал, и ветер миг ловил,

Когда уснут в озёрной люльке звёзды,

Большой ребёнок, ищущий любви,

Внимательный, докучливый, серьёзный,

А поле незабудками цвело,

И ландышами рощица дышала.

Живительная музыка без слов,

Как лодочка, качалась у причала.

Была весна. Нетерпеливый рой

Восторженных подёнок рвался к свету,

Знобило юных яблонь редкий строй,

И вишни лихорадило от ветра.

попробуй произнеси

по слогам звенящую синь

проговори наизусть

холодящую нёбо грусть

повтори муравьиный шаг

торопись поспешай

липовый цвет вот-вот отгорит

миролюбец аукнет внутри

качнётся камыш всполошится мышь

не заметишь не отличишь

да я это всё не всерьёз

брось

вот и мы висим на волоске

между днём и ночью

между прочим

муравей трудяга и аскет

о пустых наградах не хлопочет

вот и ты напрасно перестань

глупые подсчитывать потери

остальное блажь и суета

остальное дунь и улетели

к списку

* * *

не жалуясь, не проклиная,
расправив нежность за спиной,
летишь туда, где ночь иная,
над городом и надо мной,

и, обгоняя день вчерашний,
один в кромешной темноте -
скажи мне, как тебе не страшно
над бесконечностью лететь?

к списку

* * *

Не удержишь тихий свет в горсти,
Выскользнет из рук – и был таков,
Стая сов бесшумно пролетит
Вдоль озёрных топких берегов,
Прошуршит осока, пропоёт
Голубой тростник,
Но только тронь –
Солнце, налитое до краёв,
Катится антоновкой в ладонь...

к списку

О нас. Весенний пустяковый триптих

Я бы скучала, но небо! но солнце!

Птицы и облака!

Розовый куст встрепенётся, проснётся,

Ветру кивнёт слегка,

Робко прикрыв золотые ресницы –

Ну же! Сверкай, гори!

Я бы грустила, да вот не грустится –

Пусто теперь внутри:

Пусто, бесслёзно, и гулко, и звонко –

Так, как бывает весной…

Я бы звала тебя голосом тонким,

Ласково, будто чужого ребёнка,

Но

Разве нужна тебе жгучая тайна

Двух заколдованных душ?

Нынче они растревожились рано –

Жимолости в саду.

хорошо быть осокой

на речном берегу

одинокой высокой

с горьким привкусом губ

пережить холода бы

и проснуться в слезах

чтобы только вода

да над ней стрекоза

чуть заденет крылами

разойдутся круги

всё что было не с нами

пустяки

III

Вот и сбывается снова

Лютик на пустыре.

Заросли болиголова

Там, где вчера шёл снег –

Щеголеватый, пышный,

Добрый морозный дух.

Нынче же вышли вишни,

Все, как одна, в цвету!

Ветра порыв – и словно

Вьюга пустилась в пляс,

Не проронив ни слова

О нас.

к списку

Облачный триптих

облако, облако – грива седого льва

в небо смотреть – закружится голова

каждый твой шаг навстречу – непоправим

это предчувствие – света? тепла? любви?

просто орёл слишком долго парил один

просто телец где-то около проходил

и поднималась огненная трава

и обжигала гриву седого льва

и встаёт стеной белопенный сад

златоглавый лес

и летит над облаком стрекоза

снам наперерез

и сбивает звёзды с немых высот

кончиком крыла

я хотела главный запомнить сон –

так и не смогла

а в колодце плещется не вода –

ртуть и серебро

я хотела сердце твоё, Адам,

но взяла ребро

ты пришёл со мной говорить о вечном –

о неопалимом кусте сирени,

где неторопливо в листве весенней

каждый пятилистник лучом помечен

я глаза закрыла от слёз и света

слушала твой голос, а где-то рядом

ветер проносился стремглав по саду,

облака срывая с цветущих веток

к списку

* * *

осины вздрагивают мелко

и пляшут под мою дуду,

мелькают солнечные белки

то там, то тут

а ты идёшь, жуёшь травинку,

сжигая за собой мосты,

вихры пригладив по старинке –

такой уж ты!

сочатся карамелью соты,

вшит намертво пчелиный клин,

и лист неведомой породы

едва касается земли

а ливень онемел с испуга,

повсхлипывал и улетел –

и стали мы равны друг другу,

как свет и тень

к списку

* * *

от лета нам с тобой остался
мышиный хвостик – ерунда:
стрекоз причудливые танцы,
с небес прозрачная вода
да урожай малины поздней,
никем не собранный ещё,
и запах – яблочный и звёздный -
от рук и щёк

к списку

* * *

откусишь с хрустом – брызнет сок -
прозрачный, липкий, кисло-сладкий,
какой-то поздний зимний сорт,
до срока вызревший украдкой –
янтарнокожий и живой,
в почти невидимых прожилках

скажи, случайно не его
Адаму Ева предложила?

к списку

Пока зима не наступила

пока зима не наступила,

пока горит терновый куст,

пусть всё останется, как было:

вечерней изморози хруст,

сердечный стук на верхней ноте,

любови долгая строка,

нетороплив и беззаботен

шаг, и дорога далека;

пусть сумерки перетекают

из окон в опустевший сад,

смотри, я не одна такая –

инакомыслящий ты сам!

тепла парчовая подкладка

раззолочённых облаков,

душа жива, мученье сладко,

а дышится легко-легко –

не важно, без тебя, с тобой ли –

принять, как избавленье, тьму –

молчать, зажмурившись до боли,

до близких слёз, до белых мух.

...от тёмного следа до первого снега,

до звёздного неба, до сердца родного

всё живо, всё цело: ныряет с разбега

отцветшее солнце –

не бойся, потрогай! –

в распахнутый сумрак уснувшего поля,

в золу вдохновенья, жжёт воздух упругий;

где хрупкое счастье – ковылье раздолье,

там пришлые ветры

целуются в губы,

совсем по-щенячьи бросаются вьюги

в колени, и крутятся, крутятся рядом,

мы с прошлого снега болеем друг другом

от первого

и до последнего взгляда –

мы были ведомы, мы будем ведомы,

останется слово на белой бумаге...

мой ангел, полшага осталось до дома –

так сделай его, нерешительный ангел!..

к списку

* * *

прикрой окно – невыносимо

сквозит, в ознобе, чуть жива,

склоняет голову осина,

роняя листья, как слова,

а по соседству ветры правят –

мне дует здесь, прикрой окно! –

не вздрагивают только травы –

им всё равно

к списку

* * *

радость не отбрасывает тень,
можешь в небо пёрышком взлететь,
можешь лечь берёзовым листом,
важное оставив на потом,
проворонил счастье – не реви,
говорил кому-то о любви,
оглянулся – нету никого,
вот и вытри слёзы рукавом

к списку

Росток

***

Так горячо в груди! Лакричный дух проталин,

Стрижей переполох – вступай в оркестр, вступай!

Мы надкусили март, апрель перелистали –

И выплеснулся май!

Живой воды глоток – желанная прохлада,

Луч солнца сквозь ушко игольное продет…

Я – хор, ты – дирижёр, и никакого сладу,

А только серебро – в гортани и в воде!

Пространство разорвав, на свет выходит слово –

Я говорю – постой! Ты говоришь – лети!

И любопытный страх, как приговор: виновны!

И льются слёзы вспять, и горячо в груди…

***

Подставляло небо дельфинью спину,

Голубые травы ласкали пятки.

Разве я смогу навсегда покинуть

Мир, где мамин свет и её порядки?

Станет ночь прошедшая звёздной пылью,

Васильками в поле под облаками.

Вскинешься – а нет облаков – уплыли!

По щекам горючие сны стекают,

Пламенем горят на окне герани,

Задыхаются от объятий тесных.

Солнечный росток, драгоценный, мамин,

Про который всё наперёд известно,

Рвался на свободу – глуп, неприкаян! –

На ветрах настоянный, на печали,

Сам себе слуга, сам себе хозяин…

Как ты, мама, там, за семью «скучаю»?

***

это не наша с тобой война

мы говорим не об этом

яблони по четырём сторонам

света

от нелюбимых не надо детей

поздних плодов не надо

а лепесткам ещё долго лететь

над уцелевшим садом

жизнь начинается там где смерть

цитирует Иоанна

мне бы тебя угостить успеть

спелой антоновкой

мама

к списку

* * *

ситцевый день в цветочек,
с пенкой от молока,
стала ещё короче
строчка – на два глотка

выйди-ка на два слова,
вечером на крыльцо
взгляд-то какой суровый,
словно метель в лицо

к списку

* * *

Сладким дымком пахнет моя рука,
Помню – любила, не помню, кого и как...
Ярче, костёр, до неба – гори, гори!
Можно не видеть, не слышать, не говорить –
Можно идти, как будто и дела нет,
Медленно, неумолимо идти на свет,
Падать ничком в траву и лежать в росе,
А и любила –
Да разве упомнишь всех...

к списку

* * *

снег идёт, куда – не знает
и сбивается с пути,
ночь, снежинки вырезая,
льдистой корочкой хрустит
апельсиновая долька
золотая кожура
сколько можно, милый, сколько
в салки с вечностью играть?

к списку

* * *

темноты твоей боюсь!
ночью свет не выключаю,
то всплакну, то выпью чаю,
то читаю наизусть
летопись зимы морозной –
что ни строчка – про любовь:
это небо, это звёзды,
это тот, кто был тобой...

к списку

Тихий триптих

Окно раскроешь в тихий сад –

Всё золото кругом! –

И встретишься глаза в глаза

С летящим облаком:

Внутри него светлынь, теплынь,

Сердечный перестук,

Ему – полмира переплыть,

Тебе – остаться тут.

Растить простые чудеса

В горшочках на окне

И в день хотя бы полчаса

Не думать обо мне.

с бестолковостью щенка

нарушаешь все границы

отлежала шелковица

перезрелые бока

южный воздух сладок густ

пенная мережка моря

что ты что ты я не спорю

просто тишины боюсь

выпьешь чай пожмёшь плечами

ляжешь в тёплую постель

между нами две печали

и несовершенство тел

боже мой какая жалость

полевых цветов пыльца

в жарком воздухе дрожала

возле самого лица

к списку

* * *

трамвай в стальных силках томится,

грустит, всё силится взлететь,

ему ночами воля снится

и солнцем выжженная степь,

как будто не трамвай, а конь он,

и без узды летит один,

а в шумном мире заоконном

льют беспросветные дожди...

к списку

* * *

у сонного шмеля шаманские замашки

черешневую тьму зачитывать с листа,

не помня наизусть,

и только дождь вчерашний

прошествует и всё

оставит на местах:

плывущие авто, блестящие витрины,

манящее тепло долготерпимых рук,

но что тебе с того – здесь только ветер в спину,

в шалмане на углу глухой протяжный звук

привычна суета за перекрёстком лета

трамвай, притормозив, начнёт издалека:

случайный пассажир, прекрасный безбилетник,

пора бы выходить –

пока тебе,

пока!

к списку

* * *

целительную ветку бересклета

у берегини выпроси поди-ка

ссутулилось коротенькое лето

перебирает в туеске бруснику,

пересыпает сахаром запасы –

и рот, и руки в чём-то ярко-алом

я о тебе не вспомнила ни разу,

поскольку никогда не забывала

к списку

* * *

шёл первый снег, мы целовались,

и были не нужны слова,

в саду горел огнём физалис

и этим ближних согревал

ложился снег тончайшим ситцем

на тело тёплое земли,

мы не могли никак проститься

и не проститься не могли

последний снег так долго таял

и птиц обратно не пускал,

звучала песенка простая

откуда-то издалека...

к списку

* * *

я в трамвае умчалась к морю –

байки чаек слушать,

кушать всласть на высокогорье

персики да груши

острокрылых сажать цикад

в коробок бумажный

телеграмму пришлю: ты как?

лучше или так же?

август пахнет ещё шафранней,

врезаясь в осень

так боялась всегда поранить,

что убила вовсе

к списку

Яблочный сидр

Другая осень и другой пейзаж –

Казалось, ни мгновенья не отдашь

Ранетовой кромешной тишины,

В которую сады посвящены,

Укутанные в бархатные мхи.

Не выбраться из сентября сухим:

Кусаешь плод и смотришь виновато –

Вкус сердцевины – терпкий, горьковатый.

Другая осень, и судьба другая,

Но ко всему на свете привыкая,

Обрящешь то, о чём и не мечтал –

Раскинутый на звёздном небе трал,

Где яблоками пахнут облака

И журавлиный свет теряет силу…

Как тяжело любимых отпускать.

Удерживать – невыносимо.

Рыжие львы вступают в свои права –

Никнет под мощными лапами сон-трава.

Кто говорил, дороги у нас легки?

Дон-диги-дон – встанешь не с той ноги:

В сердце дыра – летний солнцеворот.

Яблоневой настойки – в плаксивый рот.

Светится чешуёй золотистый линь,

Осень поводит плечами: дилинь-дилинь,

Смотрит совиным оком из-под крыла –

Ты был когда-то, а значит и я была.

Будет вино – антоновка, мелба, стайл.

Я не заметила, как ты далёким стал.

Бом-били-бом – паданцев мерный ритм,

Белый налив кровоточив внутри.

Сок закипает и бродит у нас двоих.

Тонкая кожица жарких бочков тугих.

В губы тебя целовала – парам-пара* –

Милый мой милый, пора нам,

Пора, пора…

___

* Парампара (санскр.) – буквально «от одного к другому», «непрерывный поток».

к списку

Марианна
Боровкова