Проснулась и пою
Проснулась и пою, но ты меня не слышишь
В неведомом краю засахаренных вишен,
В нетронутой тиши, прокуренной тобою,
Где выцветает жизнь на стареньких обоях,
Где теплится впотьмах единственная свечка,
И близится зима, и защититься нечем.
А ты и рад бы в рай, да кошка не пускает –
Спасает каждый раз, мурлыча и ласкаясь,
Кашмировым теплом больную душу греет.
Нам крупно повезло – мы порознь стареем:
Мы спать ложимся врозь, встаём поодиночке.
И россыпь поздних звёзд дрожит в садовой бочке.
Бескрылое
словно яблоко подарила
сердце спелое отдала
сколько в крыльях орлиных силы
столько в пеночкиных тепла
сколько ласки в случайных взглядах
столько в пристальных злой тоски
крыльев ласточкиных не надо
лебединые велики
дом прижившийся у дороги
обступила кругом трава
не тушуйся пытаясь многим
выплакать слова
не смущайся когда однажды
промелькнёт над тобой крыло
в нежность вроде не входят дважды
что ж тебя сюда занесло
за какими такими снами
заявился в мои сады
где не названы именами
ни я ни ты
где по краю пернатых судеб
бессемянки стоят в строю
где бескрылые бродят люди
яблоки жуют
От сих до сих
Оставь мне замирающее пламя.
Последний листопад себе присвой.
Не сердце, но каштан найди в кармане –
Согрей его.
Белым-белеет птичий пух над садом.
Черным-чернеет тихая вода.
И ветры в кронах голосят надсадно,
Что это навсегда.
Случайных совпадений не бывает.
На Млечный Путь не остаётся сил.
Натянута верёвка бельевая
От сих до сих.
Мне не хватило времени и света.
Тебе хватило взгляда одного.
И цепенеют облака, и это
Больней всего.
Посланники
Дан сна глоток и пригоршня мечты,
И солнечная узкая полоска,
И стая птиц, глядящих с высоты,
Их голосов певучих отголоски…
Посланником, творящим чудеса,
Твой тихий ангел вылетел навстречу.
И замер в нерешительности сад,
Туманами укутывая плечи.
А ты стоишь, ты сам себе не рад,
Страшась разлуки, холода пугаясь,
И лопается спелый виноград,
Кипящим соком губы обжигает:
О, этот привкус грусти и любви!
О, этот запах ягоды предзимней!
Твой ангел-богомол неуязвим,
Мой ангел-светлячок неугасимый.
О нежности
достать тоску из пачки сигарет
тимьянным духом сладко затянуться
так хорошо бывает в октябре
среди неотцветающих настурций
о это всё о нежности о ней
беззвучные слезящиеся звёзды
и тёплый свет и близорукий снег
и золотая шкурка яблок поздних
и человек с которым жить да жить
осенней седины не опасаясь
но безоглядно облако бежит
в уют на юг за соловьиной стаей
На своей волне
Я – вода небесная, никуда
От меня не денешься – сам не свой
Проплывает сквозь облака судак,
Серебристой хвалится чешуёй.
Отражают солнце его зрачки,
Он обходит ловко рыбачью сеть.
Воссияли крылья ли, плавники:
Главное – успеть
Вынырнуть вдали от застывших слёз.
То ли свет нездешний, а то ли снег.
Я – вода, я синих несу стрекоз
На своей волне.
Что ты не спишь?
Мне достаются слепые сады,
Птичьи пустынные гнёзда,
Звёздного лета незыблемый дым,
Ветер промозглый.
Ты забираешь шмеля на цветке,
Ливня косую линейку
И остаёшься в полночной тоске
Листья сжигать, не жалея.
Дух резеды и полынная тишь
Лёгкие переполняют.
– Облако, облако, что ты не спишь?
– Не знаю.
– Облако, облако, белый олень,
Дай молока напиться!
Свет остаётся, теряется след,
Преображаются лица.
Дикий шалфей атакует оса,
Длит смертоносное жало.
Вот бы нам набело переписать
Жизни начало…
Осенняя канцона
Полна корзинка щедрых лакомств,
Бастардный золотится брют,
Поверх листвы летит собака,
Принюхиваясь к сентябрю.
В льняной мешок зашиты травы,
В подполье шебуршится мышь.
И никакой на нас управы –
Такие ветреные мы:
Ты ягоду берёшь губами –
По нёбу неба льётся сок,
Густеет воздух между нами,
Оса вонзается в висок.
Я – ягода твоя – брусника,
Полупрозрачный леденец,
Я – яшма – страсти камень дикий,
Священный сердолик сердец.
Ты – свой, ты – свет, орех в скорлупке,
Сверчок в запечном уголке.
Ночь расплывается в улыбке
И гладит месяц по руке,
А я с тобой в слова играю:
Найду, рассыплю и сложу.
А сверху бабочка порхает.
А снизу засыпает жук.
И все – единый орган слуха,
Неповторимый эпизод.
Жужжит серебряная муха,
И жизнь смеётся и идёт.
Пёрышко
Вытянешь за ниточку пару слов –
Сквознячок потянется от окна.
Яблочное семечко проросло,
Наступили новые времена.
Птица-жалость в клетке не прижилась.
Усвистала с родичами на юг,
И теперь в пути распевает всласть
Песню неоконченную свою.
Тихо стало в комнате. И пока
Мы тут куролесили, посмотри,
Загорелись розовым облака,
Запылилось пёрышко у двери.
Человек-чертополох
я даю всему на свете имена:
ветер, ветер – поднебесная волна,
проплывают стаи остроклювых рыб –
краснопёрых, молчаливых до поры,
а за ними пролетают косяки
журавлиные, кормлёные с руки,
следом – лёгкие косули
с гобелена на стене –
там, где мы с тобой уснули,
замерев спина к спине.
по чьему-то повеленью
нежноликие олени
высекают из камней
то ли искры, то ли снег.
бьются камни-самоцветы,
заливают звёзды двор.
я живу не по сюжету,
а всегда наперекор.
ты сияешь вполнакала,
видно, бережёшь тепло,
сложноцветный и усталый
человек-чертополох.
Какого лешего
Так много времени прошедшего,
А в будущем – одни убытки.
Не спрашивай, какого лешего
Зима болтается на нитке:
Вдевай в иглу и шов накладывай –
Прочней, надёжнее – по-новому!
Пока ещё плывут кораблики
Осиновые и кленовые.
Всё, что рассудком не охвачено,
Само спешит воспламеняться!
Нарядные танцуют бабочки
И засыпают прямо в танце.
Птичье
Чуть коснёшься – сама отворится дверь,
Птица пискнет и спрячется в голой роще.
Шаг шагнёшь – и по пояс в сырой траве,
Где трепещет беспомощно мятлик тощий.
Воздух чист и невидим, и невесом,
Ветви сосен в серебряной паутине.
Выйдешь из дому – вспыхнет огнём лицо,
Будто пойман с поличным и в нём повинен.
Я полжизни о близком родстве пою,
Льётся время беззвучно, крепчает ветер,
Осень в сердце скрывает тоску мою
Обо всех на свете.
И пока не улёгся лебяжий пух –
Бесконечный снег – в ледяные ясли,
Козодой болотный ласкает слух,
Вальдшнеп цыкает,
Голосит неясыть.
Красиво
1
Дятла стук дробит сентябрь
На войну и мир.
Распластала ночь-летяга
Тучи над людьми.
Ходят-бродят одиночки,
Капает вода.
Древоточцы корни точат –
Беда!
Астры вертят головами –
Солнца нет как нет.
Не живу – переживаю,
Перелётных провожаю:
Скоро ляжет снег
На рябиновые кисти,
На калиновые гроздья –
Глупая, угомонись ты!
Бешеная, успокойся!
2
Прощай! Мне пора засыпать.
Пора хризантем торопливо
Проходит,
За ней – листопад,
Ты после проснёшься счастливым,
Ты после, ты возле, ты шум
Древесный, протяжное эхо.
Спускает паук парашют
Откуда-то сверху.
3
У меня кругом красиво.
У тебя – мускат –
Белый с розовым отливом,
Груши, абрикосы, сливы –
Что же ты не рад?
Тонут корочки граната,
И темнеет чай.
Не прощаешь – и не надо,
Но не забывай.
4
Друг от друга бежали, а теперь полетим:
Хочешь, станем стрижами?
Десять суток в пути –
Отдышаться нам где бы?
Десять судеб – и вот:
То ли снег пахнет небом,
То ли наоборот.
© Марианна Боровкова, 2019.
© 45-я параллель, 2020.