* * *
В ночное время страшно умирать:
Ночь будет бесконечна, как моря
Горючей жидкости, а чем тушить?
Мне кажется, что я плыву в тиши,
Поскольку через рёв глухих страстей
Не слышно здесь ни сплетен, ни вестей.
Плыви, плыви, невидимый корабль,
Найди мои края и покарай –
К чему-то нужно же тебе пристать.
Рассвет наступит, будет высь пуста,
Любые страхи не страшны к утру.
И я тогда совсем легко умру.
09.03.2014
Родителям и детям
В детях детей земли – вся их победа над
Страхом сойти во гроб: сам уступаю место!
Кроме удачных чад – ни за труды наград,
Ни забвенья вины, ни за обиду мести.
Ну а природа-мать знать не помнит утрат.
Блудный сын возвращён к пенной предвечной бездне?
Там по лавкам не семь, а миллиарды в ряд!
Пир закатят горой да отпразднуют вместе.
Так или эдак, жить следует веселей:
В радости мировой, в обновленье семей,
Не дрожа за живых, по мертвецам не плача.
Нет в упорстве моём света и правоты.
Им не пробиться в глубь, где у меня есть ты.
Милостиво прости – я не могу иначе.
Несбывшееся
Во всяком дыханье в альвеолах у смертных
За нас волнуется невидимое море.
Приключись худое – никто и не заметит:
Приливом покроет, охладит и умоет.
Воде страх наш и сор – нерадивая жертва,
Мирно принятая на зеркале прибоя:
Скрепив почву с кровью иглой стального света,
Очистит их, подняв над собою и мною.
Век высидев дома, не поплывёшь, как рыба.
Оставив за спиной общепит по обрывам
И маяк – грёб к звезде, смога не замечая.
Теперь выйдет порой – махать в окна мещанам –
Подводный дух: в лучах ночника пушит грива,
От манжет не брызжет, сух, мягок и счастлив.
Язычник
А. Ю. Соболеву
Зодиака золотое колесо
Ловят боги над бурунною косой, –
Пока не свалится, выкрикиваю: «Бис!»
Я люблю тебя, как воду любит соль.
Как восхода – часовой над пустотой,
Я стану ждать тебя: трудись, не торопись.
Водятся звёзды в морской толще.
Блещут ли, нет – надо знать молча,
Ты же, мой свет, – не маяк, не кораблик, не сон,
А учитель и любимейший предмет
Изучения в теченье ряда лет,
И путь и воздух мой, и сердце и серсо.
Светит будущее лунной полосой
И на мячик – дом людишек, и на всё
Природой-матерью даруемое им.
Ты заманчивей реликтовых лесов,
Ты достойна только музыки без слов:
Не споря, следовать напутствиям твоим.
Я же тебе напою песню:
Пала звезда просвещать бездну…
Выправим слог или что-нибудь досочиним?
У людей довольно удали для войн –
Погрести богов под сажей с головой.
Земля вздымается, ты слышишь через шквал:
Синий мир, насквозь пронизанный тобой,
Разрушим, как это тело и любовь,
Я не могу его сберечь – но описал.
В ожидании
Евгении Колесниковой
Запахло пылью, сбитою дождиком
С листьев платана в высоком сумраке.
Лист осеняет светлую голову.
На вкус ребёнка, та пыль солёная –
В ней океана милость безмерная,
Прах серебристой звезды с планетами.
Облака выше, дальше автобуса
Без остановок пел – чуть запаздывал –
Вослед контральто фальцет ребяческий.
Кого оставишь в обиде, в старости –
Это не страшно, как репетиция
Дуэта к титрам длинного мультика.
Сказки для девочек
У сказок не бывает продолжения.
Допустим, принц на замарашке женится –
И свежеиспечённая принцесса
Влипает в грязь разводного процесса,
Кормя не автора, но папарацци?
И неоригинально, и зачем бы ей…
Ты лучше обещай не расставаться,
Будь верной слову – чистому свечению
Пустого кадра. Он венчает ленту,
Подобен он посмертному тоннелю,
На тёмные века бросая отсвет, –
И даже правнук досказать не просит.
У сказок не бывает продолжения.
Представь: на Рождество, на день рождения,
Достав из-под завала в долгом ящике
Замасленный клочок – обрывок адреса,
На розыски родителя отправится
Супруга молодого короля.
А папка пьёт и спит, лбом впёршись в стену.
Зрачки его мутны. Он видит пену
Семи морей, мерцающий фрегат,
И скоро навсегда смирятся штормы.
Что ты ему такого скажешь, что бы
Не видел он? Ты – вольной чайкой над
Флагштоком, солнцем, льдом, прибрежным сором,
Портовой рванью, гор нагромождением…
У сказок не бывает продолжения.
Давай с тобой восславим режиссёра
За то, что мы выходим из кино,
Пока ещё не поздно, не смешно,
Не скучно об руку гулять на воле,
Звать королевой первую любовь –
И ясно видеть: ей не быть женой.
Der Künstlerroman
Прямо через дорогу – дивный сад без оград, островок безопасности в море свинцовой пыли. Нам туда бегать строго-настрого не велят: можно вовсе пропасть или попасть под колёса автомобиля. Лучше б учили сидели
к Первому сентября буквы и дни недели, «январь, февраль, март, апрель», «налево, направо». Прямо через дорогу – аллея, где, белея, воспряли в ряд из лиственной ржави, из марева, морока улицы свечи – и днём
не гаснут.
– Ну что ты запнулась? Продолжай!
– …Сейчас у нас август.
Вырасту, многое выучу через своё «не хочу» и даже сделаю кое-что через своё «не верю» – пусть учитель наивничает, а дети бесчувственны…
На дорожке за окошком пилят деревья.
Смотри чуть выше и проще: в жизни должна быть цель, так веселей на уроке и не тянет домой. По шоссе через рощу и поездом сквозь тоннель, а там по рынку под горку – можно добраться до моря. Если смотреть на него, голубеют глаза, их промывает бризом, и ничего не надо: вынесут под ноги волны нежную, словно слеза, раковину с сюрпризом, парочку ржавых кладов – спасибо, само береги.
На пляже народищу – гибель! Я не люблю толпы. Не штука – лежать на воде, только некуда плыть. Поспешают спелые девы на юга за романами, кто-то отхватит мужа… А моим маме с папой курорты не по карману –
я не слепая, я сказала: мне ничего не нужно. Ну и буду такой же нищенкой – вся в золотеющих книжках
до рассвета серебряного, а не шаляй-валяй – такое морское чудо.
Море умники ищут, да не находят, бедные, а будет оно там, где лишь я буду.
Некие синие очи глядят мимо меня. Кто же он? Есть варианты (подводят память и сердце!): отец не моей дочери; герой поэмы талантливой, но старой; хранитель-ангел фанатика-иноверца. Стоит ли мне вприпрыжку переступать закон – физический или людской? Через болота рыжие и угольные терриконы до океана бездонного трудно достать рукой. Может быть, через годик?
Гораздо больше проходит, прежде чем я разгадываю – сама не знаю как – через знамения августовской разнообразной погоды, через звончайшую ярость вражеского похода, и опечатки сказочников, и своё бессилие в языках: ты родишься в моих стихах.
Теперь ты моя привычка – хватит жизней на тридцать. И всё же благословлю на счастье и на свободу
при помощи жеста вычурного – кладу артритную кисть на каштановую шевелюру без волоска седого.
Письмо от поклонницы к артисту
Разгораются бра. В раздевалке прозревший народ стервенеет.
До того как твой голос бесплодно смешается с плотью пилястра,
Я хотела сказать тебе: «Здравствуй». На свете нет сведений
В той же степени срочных и столь же секретных, как «Здравствуй».
Но потом я хотела спросить тебя: что же останется,
Если слово твоё составлял на коленке отнюдь не талант,
А движения, позу, лицо и другие изящные танцы
Постановщик слепил (потребитель привык? – то и ладно!).
Ты всё это понёс, словно ангел в немалых чинах – наказание свыше,
И галдящий и громокипящий спектакль потащил на себе,
В равной мере тактично и самозабвенно не слыша
Ни кумиропотворческой лести, ни тихой обиды в семье.
Для родителей – «деньги не пахнут»; нечастый, незваный
Посетитель для третьей (согласно журналам) жены, –
Если только такое осталось – то стоит ли сил и стараний?
Извини. Вслух такое выспрашивать мы не должны.
Ничего не успел ты присвоить и тиснуть в своё завещание
Под луною, дрожащей и крупной над серым театром:
Нос, походка – от папы, остатки прононса, возможно, от няни,
Вся культура – от школы, плоть – хлеб, а душа – аромат его.
Нежный росчерк – Творца, а не твой – по оркестру, партеру,
Замирает высоко во сне, перед смертью волнуется снова…
Ты поймал, ты почувствовал? Стало быть, в силах терпеть,
Что волна не осталась. И слава <…> – что не остановлена.
Переводы с незнаемого языка
Зима
– Это время.
Не года –
Наступившего, отступающего, –
А в чистом виде.
И вот она стоит –
Наследить боится.
Весна
Небо, достижимое нами,
Никак не выше второго.
Но откуда-то из-за третьего
Является нам весна.
Были бы двери во всю стену, как ширмы, –
Я бы раздвинула их
И прямо бы в доме весеннее солнце взошло.
Ну а крыша сама
Небу навстречу переместится.
Лето
Под бирюзовым куполом
Вращается красный глаз
На золотой оси –
Насквозь видит нас.
– Наши труды окупятся?
– Будешь в отпуску – слетай спроси.
Осень
На острове падают листья с берёз и осин,
А с ёлок не падают – только вокруг облетают.
Пузатое небо присело на плечи сосны,
Поганцы-язычники в дудку дудят – ославляют:
«Спасибо, что ты к нам сошло – не упало, а так,
По доброй по воле», – и море в ветвях зеленеет.
Я тоже на плот громозжусь, подгребаю смелее
И думаю: благословен за подобный спектакль!
Улыбка большой водной массы
Вот море, к нему же ежели
Не вывихну лодыжку на булыжнике,
То обязательно когда-нибудь сойду,
Опущу руки по локоть
И в таком нелепом поклоне
Спасибо скажу за то, что имею возможность
Без малейшего беспокойства
Тебе доверить мои последние стихи.
Я знаю, что не пропадут они,
Пока вдохнувшее в меня их ты
Плещешь по земле с плиты на плиту,
Принимаешь позы
Куста, человека, медузы.
Тобой уходит узник –
Только дай ему стакан воды,
Или осколок – на стенке начертить волну,
Или время – послушать своё сердце,
Запустить колебание собственной непролитой крови.
Ты, море, и есть мои стихи,
И мою зиму ты окутало туманом.
Вскорости я вспомню,
Сколько «Стихов» ещё
Не распаковано лежит в издательстве,
А сколько раздарено малознакомому народу.
А тут ещё интернет
Заменяет моему современнику
И память потомков,
И мир идей Платона.
Экземпляром больше, экземпляром меньше…
Тут же, не сходя с места, меня заберут
За осквернение огороженной среды
Предварительно подготовленным сором.
Таким образом, приношение не принято.
Но всё равно я уже верю:
Ты – море,
В котором
Мои стихи не пропадут.
Провода
Мастер фотошопа четыре часа дисциплинированно и целеустремлённо
Замулёвывал по городу провода –
И укажите ему, кто спохватится об этой провисшей привязке
Современного текста к пространству!
Электромагнитные волны Гугла предупредительно вынесли
Пред очи – кадр:
Мальчик и девочка на молу,
Фоном кудрявятся облака,
Зелень ослепительно засвечена,
Зато фазовщик тщательно прорисовал
Рейки забора,
Брусчатку склона,
Черепицу, фонарь и линию электропередачи.
По счастью, наш верстальщик, наш герой, трудится на дому,
Нет у него классной дамы с хронометром за левым плечом.
Этот мультик – вывод он делает – можно смотреть.
И вообще,
Электростанция питает бесперебойно квадратики квартир,
И монитор, и телевизор
Единственно для аналогии с неназванным
Тем, кто в форму заключил и поддержал
Сердце – кровью,
Разум – пятью чувствами
И работой – душу в её воображаемом полёте
До ближайшего провода –
До предначертанного на ветру конца.
© Людмила Шутько, 2014 – 2015.
© 45-я параллель, 2015.