Любовь
Левитина

Темнота

Грусть подкрадывалась к ней 
     как-то незаметно 
          и овладевала ею постепенно, 
     как потемки комнатой. 
          А. П. Чехов 
  
I. 
  
Пепельница плюётся окурком, 
окурок падает и прожигает скатерть. 
Образуется дырка. Или дурка? 
Время не катит. 
Точнее, катит, но не туда. 
Секундами капает день. Синхронно – вода 
из крана. 
Ложиться рано. 
Наблюдаю за мотыльком: 
как он ищет защиты у люстры под 
     потолком 
от темноты. 
«Эй, ты!» – 
окликаю. 
Насекомое удивляется: «Кто такая?» 
А кто я? Не отвечаю. 
Хочется выпить крепкого. 
Чаю. 
И конфет вместо сигарет. 
Счастья нет. 
И не будет. 
Л-ю-ю-ди! 
Я вас когда-то видела наяву? 
Непонятно, кого и зачем зову. 
Никто не слышит. 
Кошки орут на крыше. 
У них не кончается весна. 
А я сижу одна 
и легко 
(в недрах души, ну очень глубоко, 
ощущая себя поэтом), 
пишу какую-то дребедень. 
При этом 
темнота незаметно съедает день... 
  
II. 
  
День почти растворился в утробе тьмы, 
и со мной перешёл на «мы». 
Из солидарности я к нему проявила 
     милость. 
Заулыбались лампочки включённые. 
Пантера чёрная 
споткнулась о люстру и подавилась, 
поперхнулась, спряталась и стала рыжей. 
  
Мотылёк к предмету своей мечты подлетел 
     поближе. 
Нарезая круги, притягивал ватты. 
Как же мне спасти этот глупый комок 
     мохнатый? 
И крылатый. 
Эй, дружок, послушай, твой танец шалый 
может стать последним. 
Раз так, пожалуй, 
отбирать не стану у тьмы обречённый 
     день я, 
а верну прожорливой хищнице на 
     съеденье.