Леопольд
Эпштейн

В Мериде  

Ленивый слуга очищает от листьев пруд.  
      
Вода в золотистых камнях поблёскивает 
     на солнце.   
Непривычная глазу пичуга, присев на 
     цветущий прут,   
Пытается мне пропеть, что у неё на 
     сердце.   
  
Время остановилось. Точнее, его волна   
С неправдоподобной мягкостью набегает 
     сзади.   
Прошлое – перед глазами, но в тумане. И 
     мне видна   
Только пичуга на тросточке, да по 
     ограде   
  
Взбирающаяся лиана. В крови – покой.   
Я ошибался: расслабленность не отрицает 
     стойкости.   
Древние боги майя присутствуют, но в 
     такой   
Форме, которая скрадывает черты 
     жестокости.   
  
И вдруг я – вполголоса, но отчётливо, 
     по слогам –   
Произношу: «Единственная. Дорогая».   
Богам до меня нет дела, а слуга   
Не поймёт, потому хотя бы, что речь у 
     него другая.   
  
И мне совершенно не стыдно, что он 
     очищает пруд –   
Определённые вещи немыслимы здесь: как 
     холод.   
  
А жизнь, по определению – самый тяжёлый 
     труд,   
Безразлично: богат или беден ты, стар 
     или молод.  
  
          (2004)