Леонид
Григорьян

* * *

Внезапно сменилось «ура!» на «увы!». 
Под занавес все персонажи мертвы. 
А тот, что пока ещё дышит, – 
Ни виршей, ни писем не пишет. 
  
А если и пишет – незнамо кому, 
Всего вероятней, себе самому. 
И ежели сильно скучает – 
Себе самому отвечает. 
  
Такая уж особь, такой индивид: 
Себя самого провести норовит, 
Сурово себя распекает, 
Себе же грехи отпускает. 
  
Кого-то язвит, никому не кадит, 
Никчёмные прописи сдуру плодит, 
Кого-то врачует, увечит... 
А толку! – Никто не перечит. 
  
Ушедшим растерянно смотрит вдогон, 
Не веря ослабшему зренью. 
И если чему-то научится он, 
То разве что самопрезренью.