А снег летел наоборот
Слова пригнулись, взяв разбег
От губ. Дорог не различая,
По улицам пронёсся снег,
Как сок по жилам молочая.
Я штопала молчаньем рот,
Топтался шёпот у порога.
А снег летел наоборот
И осторожно небо трогал.
Окна покачивая гладь,
Сплетались нити белых кружев
И было страшно – не терять,
А жить – потерь не обнаружив.
Снег был растаскан на клочки
Со временем, такое дело.
А грусть проникла сквозь зрачки,
Помедлила... И улетела.
В нерассказанном лесу
В нашем нерассказанном лесу
Сосны держат небо на весу
И, души игольчатой не чая,
Нежно ранят тёплые бока,
Чтоб слезились солнцем облака,
Как цветочным чаем.
Посреди пернатых трав и крох
Мы с тобой не более, чем вздох
Радости. Бывает же удача.
Насмерть заблудившийся в лесу,
Я тебя укрою, унесу,
От иголок спрячу.
У костра, где угли и закат,
Будем слушать музыку цикад,
Сочинять бесхитростные песни.
Впрочем, что нам песни и цветы,
Вот сидим на кухне – я да ты –
Лучше – есть ли?
Во всём такая простота
Светает нехотя. Свечей
Обкусанные губы пухнут.
Вот коврик у двери – ничей –
Ползёт на кухню.
Там, ломким пальчиком грозя,
Часы отряхивают время,
И маятник стучит – Нельзя.
И тень. И темень.
Из безрукавок сквозняков
Так тянет нежностью и мятой,
Что огорошена любовь –
Вы что, ребята?
Во всем такая простота,
Что вспоминать её – и плакать.
Чем гуще проголодь листа,
Тем слаще мякоть.
Чем изумлённее ладонь,
Тем изумительнее тело,
И сердце падает в огонь.
Ну вот.
Cгорело.
Всё звучит
Так устанешь порою, что выльешься музыкой
(Начинает взахлёб, оглушает всерьёз),
Понимаешь – поэзия. Слушаешь музу, как
Золотую луну обездомевший пёс.
Эта музыка – мука. И нет ни запрета ей,
Ни закона. Пригубишь – сейчас развезёт.
Засмеёшься, услышишь себя – недопетую –
От макушки до пяток и наоборот.
Отбери эту музыку – что мне останется?
Детский праздник, огонь, говорящий очаг,
Моя жизнь – неумеха, растяпа, красавица,
Да любовь – безделушка, привычка, пустяк –
Всё звучит...
Давай, улыбнись
День полон Шагалом и хрупкой листвой,
Дрожащей от смеха и ветра,
И мы вдруг становимся сами собой
Безудержно и беззаветно.
Ах, как удивляются сквер и вокзал,
И все бесполезные вещи –
Над улицей люди (Шагал, так Шагал) –
Цветными шарами трепещут.
По парам и врозь. Улыбаясь и нет.
Промокшие, лёгкие люди
Проносятся, трогая щёки планет
И млечные звёздные груди.
Сегодня, любимый, наш первый полёт,
Пусть ты опечален и болен,
И пусть за туманом окрестных болот
Не видно плечей колоколен,
Давай, улыбнись. Изумится народ,
Трамвай громыхающий взвизгнет,
А небо подхватит тебя и спасёт
От всепоглощающей жизни.
До нашей эры
Смотришь в слепое окно, понимаешь – влип
В этот осенний сплин, в перехлесты лип,
В то, что несётся по небу от и до,
И западаешь клавишей – нотой до.
До нашей эры деревья шагали врозь,
Это сейчас у каждого в сердце гвоздь.
Вот и сиди, прикидывай, что больней?
Сколько бы ни было осени – всё о ней.
Сколько бы ни было истины – вся в вине.
Вечер рисует тыквенного Моне.
Пробкой размахивая, кланяется бутыль.
Смотришь на дно, уговариваешь – остынь.
До нашей эры и после – не та, не тот.
Что же внутри колоколит, глаголит, бьёт?
Это прощается дерево день за днём
С вырвавшимся гвоздём.
Жизнь проходит
Закатилось солнце под восток.
Вот и мне бы заново родиться.
Календарь роняет лепесток,
Будто небо раненую птицу.
Синий вечер, сумрачен и прян,
Колоколит праздничное «амен».
Из душистых лаковых семян
Прорастают облако и камень.
Не понять – где радость, а где злость.
Отобрав надежду без остатка,
Жизнь проходит. Мимо или сквозь –
Всё одно – мучительно и сладко.
За рекой, за небом
Вот низкое небо, а в небе – река,
В реке – опрокинутый лес.
Разлука безрука, разлука горька,
А выгонишь – холодно без.
То рюмка надежды, то капля вины,
(Волынка, жалейка, гобой),
Продрогшие ветки, озябшие сны,
Но там – за шершавой рекой,
За небом – где шепот и шелест и хмарь –
Так много и ласково нас,
Что ты открываешь меня, как букварь
В счастливый бесчисленный раз.
И буквы – как листья – летят и летят
На свет безмятежного «Вдруг»,
И долгое счастье плетёт шелкопряд
Из наших горючих разлук.
Меня здесь больше нет
Меня здесь больше нет. Не больше и не меньше
Песка на берегу, ракушек на песке.
Кричат со всех сторон покинутые вещи
По-птичьи – на простом, понятном языке.
Как море прячет свет, как голову роняет
Заплаканный закат – почти не разглядеть:
Посмотришь и пропал – от края и до рая –
Уже не то, что жизнь (совсем не то, что смерть).
Меня здесь... Ни меня, ни возгласа, ни тени,
Ни тяжести слепых, нагретых солнцем плит,
Ни трепета в груди, ни книжки на коленях –
Вкус яблок на губах. И больше не болит.
Мы с тобой
Пока раскрашивали высь –
Настали радостный и красный,
Всему что будет – улыбнись,
Всё что случилось – не напрасно.
За горизонтом – горизонт,
Там сыр и бор, и краски гуще.
Привёл и – ласковое – вот
Тебе обещанные кущи.
Пока раскрашивали быт
В любовь – божественным и рыжим,
Случилось – выстрадать и быть
Не рядом – ближе, ближе, ближе...
Наш рай – он вылюблен, согрет,
Как пёс доверчив и разлапист,
В нём так сияет вешний свет
Сквозь амфибрахий и анапест,
Что – понимаешь – мы с тобой
Продлимся дольше и чудесней,
Чем этот нежно-голубой
На срезе неба, моря, песни...
На другой стороне любви
Полно, милая, не реви.
На другой стороне любви
Розы жалят и нежат осы.
Сад нездешний – что лист, что куст
Источают не грусть, но груз,
Не покой, но любимый голос.
Так случилось. Теперь пора.
Из-под нежного топора –
Брызги, дребезги, звёзды, щепки.
Счастья щепоть, глоток вина.
Между нами стена, стена –
Ток несильный. Замок некрепкий.
Несмертельно, небезопас...
За тобою мне – глаз да глаз.
Там – за глазом – темно и пусто.
Мы с тобою едва видны.
На другой стороне луны
Отпечаток моей вины
И твоё неземное чувство.
На небо, в облако, за двери
На небо, в облако, за двери,
Где стынь и палая листва,
Где мы – непуганые звери,
Где плоть вымаливает семя,
Где страсть – материя и время,
Помноженные на слова.
Ещё темно и одиноко,
Но вспять торопится река,
Чтоб невозможное далёко
Приблизилось на полглотка.
Чтоб наши прошлые разлуки
Не дали ягод и плодов,
Чтоб эти радуги и руки,
Чтоб эта горькая любовь...
Пусть ветер колок и простужен,
Пусть всё пройдет – и бог бы с ним,
Но посреди житейской стужи
Вдруг так подхватит и закружит...
И снова – сужен, нежен, нужен,
Единственен. Боготворим.
Нежность – немного садо
Прошлое – это просто. Семь безмятежных нот.
Нежность пришла без спроса. Кто её разберет.
Думали – режь – чего там. Скальпель, пинцет, зажим.
Это ж – восьмая нота. И без неё прожи...
Но подошла, запела, так что – моя и ша,
Стало небесным тело и потекла душа.
Так прикипела – надо ж – что оторви и брось.
Нежность – немного садо. Нежность – всего лишь ось
Времени. Там, за краем – строгий, любимый, мой.
Сколько ни убегаю – всё прихожу домой.
Кожа, кольцо, калитка – вырваться не могу.
Рану сшивает нитка. Значит – терпи иглу.
Значит – терзай и мучай, всем ноябрям назло.
Нежность всего лишь случай.
Господи...
Повезло.
Нечаянный подарок
Весенний вечер тих и ярок.
Твержу, любовью оглушён:
Ты мой нечаянный подарок,
Короткий праздник, нежный сон.
Еще не сказано ни слова
О неизбежности потерь,
Лишь горизонта нить сурово
Сшивает завтра и теперь.
Лишь дождь, упрямец и задира,
Бьёт кулаками по груди,
Но у меня – твои полмира
И счастья яблоко. Гляди –
Дома под пёстрыми платками
Летят. Гроза уходит в тень.
Пьёт небо мелкими глотками
Дождём пропахшая сирень.
О начале
Оставшись, я уже не убегу.
Мы будем жить с тобой на берегу,
Делить еду и лёгкую работу,
Перебирать задумчиво песок,
Рожать детей, креститься на восток
И соблюдать, как водится, субботу.
В кувшине глина. В облаке вода.
Рука в руке... Прощать и обладать,
Чтоб не терять необходимый трепет,
Не в этом ли святая благодать?
(Когда в саду распустится беда,
Заголосим, но губы не разлепим)
Я не о том, любимый, не о том
(Уносит море тело, память, дом,
Знакомые до обморока лица)
Я о начале. Всё-таки уйду.
Остаться, это значит на беду,
Как и на счастье, взять и согласиться.
Однажды
Дождь пробежится и – молчок –
Весь вечер ни гу-гу,
Заснёт, намаявшись, сверчок
В протопленном углу.
Свеча закроет жёлтый глаз,
Часы пропустят вдох,
Но в тишине на этот раз
Почудится подвох:
Сломав сургучную печать,
Затренькает уют,
Босые пятки прозвучат,
Тарелки запоют,
Слова, созвучия, цвета
Наполнят робкий дом,
И, наконец-то, пустота
Распустится цветком.
И мы уйдем плечо к плечу
В нелепые края,
Оставив мудрому сверчку
Познанье бытия.
Прикосновений тихие слова
До тишины – дотронуться рукой.
Дыши, дыши. У времени – затишье.
Пока во сне посапывал покой,
В домашних тапках – синий и густой –
Собрался дождь. И на веранду вышел.
А начиналось – робко и едва –
Качнула воздух голая листва,
Слепое небо вздрогнуло, набухло,
Разбило каплей каплю – и давай –
Прикосновений тихие слова
Накрыли и расставили по буквам.
...Под утро – голод, пара долгих нот,
Следы дождя на улицах и лицах.
Так хорошо, что, кажется вот-вот
Внутри меня от счастья запоёт
Твоя незаживающая птица.
Суббота. Хлопоты
Суббота. Хлопоты... Поёт
Крыльцо простуженно и грустно.
Заиндевевшее бельё
Хрустит как свежая капуста.
Цветёт за окнами батист
Струится шёлк, сияет хлопок.
Вплетает ветер тонкий свист
В шуршанье ёлочных иголок.
Огонь бормочет о своём –
Печальном, нежном, дивном, дальнем.
Снег пахнет небом. Ночь – углём.
Ты – морем, августом, желаньем.
То туман, то изморозь
Снег идёт и хлопает по плечу.
То бегу, то падаю, то лечу –
Из последних выдохов, всхлипов, сил –
Подхвати, и выхвати, и спаси.
От меня – невыдуманной – укрой,
Принеси заснеженную домой.
Так приносят птенчиков и котят
Буду тебе женщина и дитя.
То туман, то изморозь, то тоска.
Счастье – не из облака – из песка,
Потому не считано наших дней –
Только ты люби меня, не жалей.
Чтоб до самых омутов и глубин,
Чтобы не оплакивал – а губил,
Будешь, будешь голубь мне, буду – глубь,
А пока что, господи, приголубь.
Положи зарёванную на грудь,
Поцелуй – и хватит мне. И забудь.
Хочешь, придумаем
Хочешь, придумаем дом у дороги,
Чтобы проснулся – и рад.
Дождь, опираясь на тонкие ноги,
Выйдет в заплаканный сад.
Вскрикнет во сне потревоженный ослик,
Медно откликнется таз.
Хочешь, придумаем раньше и после,
Чтоб не кончалось сейчас?
Капля за каплей – не дождь, а варенье –
Слива, инжир, алыча.
Счастье садится к тебе на колени,
Солнце сползает с плеча.
Сколько их нужно – тревожных и нежных –
Капель, созвучий, цветов?
Это – стихи. Так снимай же одежды
С разоблачающих слов.
Это всё ещё Рим
На балкон перевитый плющом
Входит вечер. Под синим плащом
Разгорается сердце заката.
Это Рим. Это всё ещё Рим,
Мы ещё о любви говорим,
Но уже не светло – виновато.
Эти голуби, звёзды, птенцы,
Эти камни из тёплой мацы –
Отвернёшься – растают без звука.
Что мне ад без тебя? Что мне рай?
Сколько правильных книг ни читай –
На последней странице – разлука.
Я не плачу, а небо – не в счёт,
Разбегается твой самолёт,
Расправляет затёкшие плечи.
Уберу паутинку с лица...
Наша радость – без дна, без конца,
Но платить – не по силам и нечем.
Это Рим, это всё ещё дом,
И балкон перевязан плющом
И ковёр на разбитых ступенях...
Я сижу у тебя на коленях,
Ты прижался к отчаянью лбом.