Иван
Рассадников

* * *

Посторонний торопит коня, 
полнолунье грядёт. 
В глубину, к потаённым корням 
бубен сердца ведёт. 
  
Словно кокон, размотан туман 
повседневности; и 
плотояден голодный кайман. 
Из его чешуи 
соткан внутренний тёмный надрыв, 
что под спудом растёт, 
чья луна – термоядерный взрыв – 
сбив замки, расцветёт. 
  
Посторонний напрягся в седле, 
шпоры жалят бока. 
Но безглазая кукла – в петле 
впереди рысака. 
  
Переполнены серым песком 
песни, сны, чудеса. 
В горле времени комом-клубком 
запеклись голоса.