Выпуски альманаха «45-я параллель»

Владимир Алейников

Поэты и антимиры

Осень моя незабвенная давнего шестьдесят третьего года, осень привольная, золотая, светом с небес залитая, удивительно ясным, праздничным, волшебным, чистым, целебным, когда я впервые долго жил в Москве, совершенно один, без всякой опеки, свободно, расправляя крылья, как птица, залетевшая вдруг в столицу из провинции, с Украины, из далёких скифских степей, стала, само собою, для меня, совсем ещё юного в ту пору, да просто мальчишки, если на то пошло, но только мальчишки с талантом, как люди считали, особенным, таким, который встречается редко, во все времена, осень моя далёкая, говорю я сегодня, стала для меня той важнейшей гранью, за которой уже начиналась новая, с изумлением неизменным перед распахнутым слуху и зрению миром, с новизною всех ощущений, порою невероятная, всегда, в любую минуту и в миг любой, интересная, и не просто густо заполненная…

Андрей Данкеев

Дым

Гарри Лебедев

Мыс Доброй Надежды

Михаил Левин

Прощальный мой венок

1.
И эту ночь я встречу не любя –
Как видно, срок пришёл остепениться.
Из нашей книги вырвана страница,
В которой про любовь и про тебя.
 
А сказка – ложь: не прилетит Жар-птица,
Хорош наш климат лишь для воробья,
Что тайнами не мучим бытия
И пёрышек невзрачных не стыдится.
 
Коль своего кола нет и двора,
Чирикать неуместно: «Мне пора!»,
Хоть хочется порою просто очень.
 
Резона нет лететь отсюда прочь,
Он переждёт под крышей эту ночь,
Как и другие пасмурные ночи.
 
2.
Как и другие пасмурные ночи,
Нам эта не запомнится ничем.
Я нынче – гость, здесь только пью и ем,
Твой город, извини, – отнюдь не Сочи.
 
Хочу бежать отсюда, что есть мочи,
Пока, как муха, я не надоем,
И не захочешь далеко совсем
Послать меня – и мужиков всех прочих.
 
Для подвигов меня не возродишь –
Я видел Мюнхен, Прагу и Париж,
Где лишь гостил, а вовсе не пророчил.

Александр Триандафилиди

Ода Венеции

Переводы
Джордж Гордон Байрон
 
I.
Венеция! Когда под толщей вод
Твои исчезнут мраморные стены,
Оплачет не один тебя народ,
Крик разнесётся над пучиной пенной!
И коль скиталец северный смятенный
Я буду плакать, что ж твои сыны?–
Они бормочут только, видя сны.
В отличье от отцов, они как ил
Зелёно-серый с донной глубины
В сравнении с потоком в дни весны,
Когда моряк на судне б не ходил
В разливе бурном; все обречены
По-крабьи ползать в стогнах наводнённых.
Агония! Века пожать должны
Слёз урожай! Тринадцати веков
Богатства, славы сей итог таков;
Встречает иноземцев восхищённых
Лишь скорбь в церквах, в палаццо, на колоннах;
И даже Лев как не избег оков,
И грохот варварского барабана
Вседневно вторит голосу тирана
У безмятежно тихих волн морских,
Где прежде голос музыки не тих
При лунном свете в сумерках ночных
Под плеск гондол…

Андрей Фамицкий

Пчёлы, мёд, человек, стихи

Татьяна Фоминова

Отцовская привычка