Выпуски альманаха «45-я параллель»

Ефим Бершин

Мёртвое море

Елена Добровенская

Хорошо темперированный клавир

Максим Жуков

Стало скучно без любви

Александр Карпенко

Главы из «Моей настольной книги»

Третья сторона медали
 
Время: и разрушитель, и созидатель.
 
Опрометчиво говорить о всезнании Творца: картина мира ведь непрестанно меняется.
 
Бездействуя, обрекая себя на пассивность, мы становимся безропотной игрушкой в руках Мировой Воли, и мир привыкает к мысли, что нас больше не существует. Необходима вера в то, что наше вмешательство способно что-либо изменить в существующем порядке вещей.
 
Опаснее всего те изменения в нас, которые происходят исподволь, незаметно для нас самих.
 
Мы не успеваем принять меры – и с ужасом замечаем, что меры принимать поздно – мы уже изменились.
 
Воля и вера. – На первый взгляд может показаться, что вера безвольна, поскольку она сторонится действия. Но, на мой взгляд, вера есть высочайшее проявление воли.
 
Любовь диктует необходимость жить жизнью любимого человека, слить, идентифицировать свою жизнь с жизнью любимого.

Елена Ланге

Подсознанья тетрадь

Иван Макаров

Письма о разном

Наталья Перстнёва

Не оставляй

Михаил Смирнов

Люди-птицы

Алёшка потёр воспалённые глаза и поёжился. Солнце пригревает, а потянет ветерок и знобит. Осень на дворе. Он вздохнул. Который день не спит. Закроет глаза, а сон не идёт. Бабу Шуру вспоминает. Баба Шура забрала его к себе, когда родители померли. Одна жила. Дед Василий давно пропал. Вышел на двор и исчез. Долго искали, но не нашли. Разное говорили в деревне, но чаще дурачком называли, а баба Шура никого не велела слушать. Говорила, что дед Василий хорошим мужиком был. Пусть мозги набекрень, но люди такие же, как дед, и ничем не лучше, а может и похуже. Алёшка слабенько в школе учился. Бог ума не дал, как говорили. Учителя махнули рукой, что толку тратить время, если в одно ухо влетает, а из другого со свистом выскакивает. На уроках ворон считает. А бывало по осени, когда птицы собирались в стаи, Алёшка выскакивал из класса и начинал кружить по двору, словно взлететь пытался.

Марк Фрейдкин

Донести, не расплескав

Из юношеских стихов
 
* * *
 
Уж я бы тебя целовал, целовал,
Как ветер, разящий кусты наповал,
Целует, забывшись, в том парке пустом
Скамью, и ограду, и грот над прудом.
 
Уж я бы тебя целовал, целовал!..
Как шквал, что с кустов покрывала срывал,
Но робость бежала, как дрожь по руке,
Как тень от листвы у тебя по щеке.
 
И я ничего не могу рассказать,
Мне хочется плакать и письма писать,
А ветер целует в том парке пустом
Скамью, и ограду, и грот над прудом.
 
* * *
 
В то время как мы разбредались,
По разным стезям уходя,
В случайные пары сплетались
Бесцветные пряди дождя.
 
А нам ещё всем не терпелось
Ронять по словцу на закат.
Игралось, и пелось, и пелось,
И так не хотелось назад.
 
Из сборника «Ламентации»
 
* * *
 
Все вздохи соблазна ночного,
Все нежности и пустяки
Не стоят единого слова
Скупой и корыстной тоски.