В том волчьем логове, где существовал живописец, мастерская занимала непропорционально большое место. Было ощущение, что здесь проживают полотна, а не человек, который – так уж получалось – им прислуживает. Мастер ютился в маленькой выгороженной комнатке, где едва умещался диван.
Плитка опасно ютилась в изголовье. Там варился безумно крепкий кофе, а на сковородке разогревалась магазинная снедь. Стол из Эпохи застоя, подобно престарелому генсеку, вибрировал в суставах и норовил завалиться. Однако два коренастых кресла, с продавленными, потёртыми от службы сидениям, картинно поддерживали его, как два охранника, или два закадычных дружка – захмелевшего товарища.
Мрачно посмеиваясь, постмодернистские монохромные полотна Александра Пыркова висели на давно не беленых стенах мастерской, и как удачное дизайнерское решение гармонично смотрелись на фоне бытового срача советского ампира.