Ирина
Аргутина

Майским утром в Челябинске

Пишу тебе, мой свет, – глядишь, и 
     прочитаешь – 
коротеньким пером от местных голубей 
о том, как выхожу из логова челябищ, 
почти как Пересвет, а может, Челубей. 
  
Но камнем поросла былая степь. 
                                        
            И шелест 
стреноженных ветров и голубиных крыл 
не слышит вавилон: его вставная челюсть 
от клацанья дрожит, и улицы мокры 
  
испариной труда. 
            И в напряженье мускул – 
черствеющий гранит, нахмуренный с утра, 
суровый Челубей. 
                        Эх, как это 
     по-русски, 
когда и чёрт не брат, и ангел не 
     сестра. 
  
Но ангельским крылом вздымается над 
     бездной 
парящая кипень от яблоневых крон – 
и, веришь ли, мой свет, я, кажется, 
     воскресну, 
поскольку и сирень пускается вдогон. 
  
О кружево невест, пречистое цветенье! 
Встречается с душой наставший и у нас 
покой приёмный сын душевного смятенья 
и знаки не стоят впервые не указ…