Иосиф
Бродский

Похороны Бобо

1. 
  
Бобо мертва, но шапки не долой. 
Чем объяснить, что утешаться нечем? 
Мы не проколем бабочку иглой 
Адмиралтейства – только изувечим. 
  
Квадраты окон, сколько ни смотри 
по сторонам. И в качестве ответа 
на «Что стряслось» пустую изнутри 
открой жестянку: «Видимо, вот это». 
  
Бобо мертва. Кончается среда. 
На улицах, где не найдёшь ночлега, 
белым-бело. Лишь чёрная вода 
ночной реки не принимает снега. 
  
2. 
  
Бобо мертва, и в этой строчке грусть. 
Квадраты окон, арок полукружья. 
Такой мороз, что коль убьют, то пусть 
из огнестрельного оружья. 
  
Прощай, Бобо, прекрасная Бобо. 
Слеза к лицу разрезанному сыру. 
Нам за тобой последовать слабо, 
но и стоять на месте не под силу. 
  
Твой образ будет, знаю наперёд, 
в жару и при морозе-ломоносе 
не уменьшаться, но наоборот – 
в неповторимой перспективе Росси. 
  
3. 
  
Бобо мертва. Вот чувство, дележу 
доступное, но скользкое, как мыло. 
Сегодня мне приснилось, что лежу 
в своей кровати. Так оно и было. 
  
Сорви листок, но дату переправь: 
нуль открывает перечень утратам. 
Сны без Бобо напоминают явь, 
и воздух входит в комнату квадратом. 
  
Бобо мертва. И хочется, уста 
слегка разжав, произнести «не надо». 
Наверно, после смерти – пустота. 
И, вероятно, это хуже ада. 
  
4. 
  
Ты всем была. Но, потому что ты 
теперь мертва, Бобо моя, ты стала 
ничем – точнее, сгустком пустоты. 
Что тоже, как подумаешь, немало. 
  
Бобо мертва. На круглые глаза 
вид горизонта действует как нож, но 
тебя, Бобо, Кики или Заза 
им не заменят. Это невозможно. 
  
Идёт четверг. Я верю в пустоту. 
В ней как в аду, но более херово. 
И новый Дант склоняется к листу 
и на пустое место ставит слово.